Королевский пират
Шрифт:
— Оттолкните его веслами! — крикнул Николас и первым бросился к спасательному ялику.
Следом за ним и Пикенс с двумя матросами стали вытаскивать весла из-под перевернутой шлюпки. Все вместе они уперлись веслами в борт «Чайки» и принялись отталкивать от него свой корабль. Калис, Маркус и остальные лучники вели с мачт прицельную стрельбу по тем из воинов первоправителя, которые тщились этому помешать. Все паруса были расправлены, и рулевой на мостике поворачивал штурвал. Общими усилиями им наконец удалось разъединить, казалось, намертво спаянные суда.
Николас, не отводя глаз
— С ними покончено!
К поручню неожиданно подскочил Тука с горшком угольев в руке. Возница явно намеревался напоследок метнуть его на палубу «Чайки». Он привстал на цыпочки и размахнулся, но в это самое мгновение в грудь его вонзилась короткая стрела с черным оперением. Выронив горшок, Тука взмахнул руками и с жалобным воплем полетел вниз. Встречная волна на миг вновь прижала борта двух кораблей друг к другу, и тщедушное тело возницы, расплющенное ими, камнем пошло ко дну. Николасу, который наблюдал все это застывшими от ужаса глазами, едва не сделалось дурно. Отступив от борта, он обхватил ладонями голову и простонал:
— Боги! За что?!
— Да, Ники, — сочувственно подхватил оказавшийся рядом Маркус, — бедняга и впрямь погиб нелепой смертью. И мне его искренне жаль. Но теперь не время оплакивать умерших. Нам предстоит еще одна битва. Ведь галера уже совсем близко.
Николас оглянулся. Весельная галера стремительно приближалась к «Орлу».
— Приготовиться к бою! Мистер Пикенс, лево руля!
— Глядите, кто это там? — изумленно воскликнул Амос, указывая на галеру.
— Где? — спросили в один голос Накор и Праджи, подходя к адмиралу и Николасу.
— Да там же, на носу.
— Дагакон, — сощурившись, выдохнул Накор, и сердце Николаса сжала ледяная рука страха. На носу галеры он разглядел сутулую фигуру в черном балахоне с наброшенным на голову капюшоном.
Кто-то высокий и сухощавый неуверенно, словно ощупью ступая по палубе, приблизился к колдуну и встал с ним рядом.
— Валгаша! Первоправитель! — хихикнул коротышка.
Николас с тревогой вгляделся в черты бледного, одутловатого, безжизненного лица властелина Города Змеиной реки. Какой-то внутренний инстинкт безошибочно подсказал ему, что это — мертвец. На руке Валгаши восседал тощий нахохлившийся орел с взъерошенными перьями.
— Некромантия, — поморщился Накор. — Все, кто плывет на этом корабле, мертвы. За исключением Дагакона.
— Так вот почему им удалось уйти так далеко от своего берега на посудине, где не поместилось бы воды и провизии даже на неделю! — догадался Амос.
Дагакон поднял руку, и губы его зашевелились. От ужаса у Николаса перехватило дыхание. Волосы зашевелились у него на затылке, по телу пробежала дрожь.
— Он произносит магическую формулу, — прошептал Накор.
Калис невозмутимо вытащил из колчана стрелу и, почти не целясь, отпустил тетиву. Но стрела, словно наткнувшись на невидимую стену в нескольких дюймах от колдуна, упала на палубу галеры.
Накор с протяжным вздохом помотал лысой головой:
— Все это очень скверно.
— Что именно? — встрепенулся Николас.
— На этой галере, кроме Дагакона с мертвыми гребцами и солдатами, есть еще один пассажир. Чума!
— А у нас нет больше масла, чтоб спалить треклятую посудину! — посетовал Траск.
— Мы ее протараним! — решил Николас.
— Какое там! — махнул рукой Амос. — Ведь это весельная галера, не забывай! Они в два счета от нас уйдут, ежели пожелают.
— Как, во имя всех богов, можно истребить мертвецов? — воскликнул Маркус.
— Ведь они же и без того уже мертвы!
— У нас есть только один выход, — мрачно подытожил Николас и, скользнув взглядом по далекой береговой линии, повернулся к Траску. — Сколько отсюда до ближайшего порта, Амос?
— Полдня пути до Края Земли, три — до Крондора.
— Мы подпустим ее поближе и, когда она нас протаранит, подожжем оба корабля. Те из нас, кто хорошо держится на воде, доберутся до берега вплавь.
— Это больше трех миль, Ники, — понизил голос Траск. — Немногим удастся доплыть до суши.
— Знаю, — прошептал Николас.
Накор потянул Энтони за рукав и с многозначительной улыбкой кивнул:
— Пора.
— О чем это ты?
— Да о твоем амулете, о чем же еще! Энтони сощурился и стал шарить рукой за пазухой. Через мгновение на ладони его появился плоский металлический диск с изображением трех дельфинов. Вытянув руку вперед, он крикнул:
— Паг! Паг! Паг!
Стоило ему произнести имя волшебника в третий раз, как в воздухе послышалось хлопанье гигантских крыльев, и поднявшийся вслед за этим ветер едва не опрокинул «Орла». Парусник накренился набок. Матросы и воины разразились криками ужаса. Но в следующее мгновение корабль выровнялся и стал плавно покачиваться на невысоких волнах.
А в воздухе над галерой реял возникший из ниоткуда огромный дракон с золотой чешуей и рубиновыми глазами. При виде него черный колдун в ужасе отшатнулся к мачте и закрыл лицо ладонями. Дракон грациозно изогнул длинную шею, раскрыл пасть и изрыгнул струю оранжево-белого пламени, окатившего галеру от носа до кормы. Треугольный парус, мачта, доски палубы и обшивки тотчас же заполыхали так ярко, словно их, перед тем как поджечь, щедро полили маслом. Мертвые воины и гребцы один за другим падали на палубу, роняя мечи и весла, и их тела становились добычей огня.
Мертвый орел, объятый пламенем, свалился с руки своего мертвого господина, который через несколько мгновений пошатнулся и рухнул навзничь.
«Орел» дрейфовал в какой-нибудь сотне ярдов от горевшей галеры, и все, кто находился на его палубе, затаив дыхание, следили за движениями сказочно прекрасного создания, размерами превосходившего оба корабля вместе взятых и тем не менее парившего в воздухе с удивительной легкостью и грацией. В этом легендарном существе, казалось, воплотились все первозданные силы природы, вся мощь древней Мидкемии, и многие из тех, кто никогда прежде не видел Райану (а таких на «Орле» было большинство), попадали на колени, молитвенно воздев руки к небу, ибо они решили, что это не иначе как один из богов откликнулся на их молитвы и послал им на подмогу своего златокрылого любимца, чтобы тот дотла спалил корабль мертвецов.