Королевский развод
Шрифт:
– Иди ко мне! – позвала Мила Виктора томным голосом.
– Ты совсем, что ли, отмороженная?! – тихо, но зло, прошипел босс. – Немедленно прикройся! Я за постельным бельем зашел.
– Можешь лечь со мной, – по инерции продолжала соблазнять Виктора Мила. Вместо того чтобы прикрыться, она сжала ладонью грудь, опустила руку ниже, между ног.
– Дура! – процедил босс. – Немедленно одевайся и уматывай – я вызову такси.
– Но мне страшно ехать так поздно, и я хочу спать, – заныла Мила, быстро заморгав ресницами. Она почувствовала, что добыча ускользает у нее из-под носа.
– В каком смысле спать? – усмехнулся Виктор. – Судя по всему, ты не спеть хочешь, а трахаться, и не способна понять, что я тебе в этом не помощник. Я женат, Мила. Одевайся и уходи, и мы забудем о том, что было.
– Как, прямо сейчас уходить? – Мила не хотела верить в то, что мужчина ее мечты от нее отказался, рухнули ее надежды жить припеваючи, нигде не работая. – Может, сначала займемся сексом, а потом все забудем? Я такой минет делать умею – зашатаешься. Все говорят, что я в этом лучшая.
– Нашла, чем гордиться, – поморщился Виктор. – Людмила, в последний раз предлагаю одеться и уйти, немедленно! Иначе придется мне тебя уволить – тупая секретарша мне не нужна.
– Сейчас уйду, я все поняла, я не тупая, – вздохнула Мила, стыдливо натягивая на себя простыню. По щекам у нее потекли слезы.
Глава 20. Мамы в ассортименте
Мила выглядела такой несчастной, что Виктору стало ее жалко. К тому же он терпеть не мог, когда женщина плачет. Еще когда преподавал, некоторые студентки это просекли и, вместо того чтобы изучать кадровое делопроизводство, учились плакать, и успешно получали зачет. Вот и сейчас, при виде плачущей секретарши, у Вити задергалась щека.
– Хорошо, оставайся сегодня, но из спальни без одежды – ни ногой, – выдавил из себя. – Не обижайся, но между нами ничего не может быть, так как я люблю свою жену. И обсуждать наши с ней отношения ни с кем не собираюсь, – предупредил, заметив, что Мила что-то хочет сказать. – Завтра поможешь Симу в школу собрать, если останешься, окей?
Мила кивнула. Виктор взял с полки чистый комплект постельного белья, трусы и пижаму. Вышел, даже не глядя в сторону девушки, которая уже снова смотрела на своего работодателя с надеждой.
«Я проиграла всего лишь одно сражение, но не войну», – подумала она, цитируя какого-то полководца.
Утром всех разбудила Сима. Это было неожиданно, так как обычно девочка спала долго. Все объяснилось, когда Мила сказала, что уложила девочку спать сразу после ужина: мол, в их семье принято ложиться рано, вот она и подумала, что и Королевы укладывают дочку спать около восьми.
А вот объяснить Симе, что в их доме, да еще и в родительской спальне, делает «чужая тетя», было непросто. Пришлось плести что-то про плохую погоду, забастовку таксистов и мигрень, которая якобы свалила Милу в постель против ее воли. Врали оба, и каждый свое, так что бред получился чудовищный, но девочка объяснения приняла, и это главное.
Витя вручил Миле отпариватель и Симину форму, сам занялся завтраком. В итоге на линейку успели. Нашли 1 «А», познакомились с учительницей.
– Извините за нескромный вопрос, а та женщина, что приходила на родительское собрание, она кто? Она вообще какое-то отношение к Серафиме имеет? – спросила Виктора, отведя в сторону, Милана Даниловна.
– Конечно, имеет, – удивился вопросу Виктор, – она родная мама Симы.
– Ох, странная женщина, – вздохнула Усатова, – как я вас понимаю. Иногда неродная мама лучше родной.
– На что Вы намекаете? – не понял Виктор.
– Не подумайте, я не осуждаю, – кивнула Усатова на Милу. – Одному мужчине воспитывать дочку не просто.
– Да, непросто, вот пришлось попросить секретаря помочь собрать дочку на линейку, – пояснил Виктор. – Личных отношений между нами нет.
В это время Мила, догадавшаяся, вероятно, что речь идет о ней, послала боссу воздушный поцелуй.
– Да, конечно, я все поняла, – подмигнула Виктору Милана Даниловна и вернулась к детям.
Милу Виктор отправил на работу, вызвав для нее такси, а сам остался на линейку. Все время таращился по сторонам, надеясь разглядеть Машу, но она так и не пришла.
Описать степень обиды Виктора на свою супругу невозможно было словами. Он чуть ли не возненавидел ее. За себя бы так не обиделся: он взрослый, переживет. Больно было за Симу, которая тоже ждала маму, озиралась по сторонам и огорченно спросила:
– Мама опоздала из-за забастовки таксистов?
– Наверное, Принцесса. Но мысленно мама наверняка с тобой. Она очень хотела прийти, но не смогла, – соврал Витя дочке. Но сам-то он знал, что никакой забастовки таксистов не было, и не мог представить, что заставило бы женщину не проводить дочку в первый класс, если б она хотела в этот знаменательный день быть рядом.
Весь день Виктор ждал, что Маша хотя бы позвонит, чтобы поздравить Симочку с Первым сентября. И Симочка ждала: несколько раз спрашивала, не звонила ли мама.
Когда ехали вечером домой, Витя втайне надеялся, что Маша решила устроить им сюрприз. Думал, что ждет их дома с тортом.
Но квартира встретила их с Симой холодной пустотой. Ни праздничного ужина, ни торта, ни Маши.
– А знаешь что, давай-ка отметим День знаний в кафе! – предложил Виктор, надеясь поднять Симе настроение.
– Давай, – согласилась она, но особой радости в ее голосе не прозвучало.
Кофейню Витя долго не выбирал: в соседнем доме была неплохая, туда они водили Симу, когда Маша еще их не предала. Он знал, что там хорошая атмосфера, и можно не только выпить кофе и съесть пирожное, но и легко поужинать.
Заказали сырники, блинчики с вишней, тирамису и горячий шоколад.
– Можно к вам подсесть? – спросила миловидная брюнетка с подносом, на котором стояли чашки с шоколадом, креманки с творожным десертом и блинчиками.