Королевский развод
Шрифт:
Именно за это, возможно, Машу и невзлюбили Зоя, Гарик и Зинаида Маратовна, которые сидели вместе, много общались и на этой почве, вероятно, сдружились. Скорее всего, возненавидела Машу Зоя – из зависти, а остальные ее поддержали.
А вот сотрудники бухгалтерии смотрели на новую помощницу Петровского не с завистью, а с презрением – как на низшее существо. Примерно так же отнеслись к ней костюмерша и реквизитор, у которых, как вскоре догадалась Маша, был роман.
Сценаристка, работающая удаленно, новую сотрудницу то ли не замечала, то ли намеренно игнорировала.
Дружелюбно относились к Маше только гримерша Дарина, которая от природы была добрейшим созданием, и диджей Миша, благодаря креативному имиджу увидевший в новом члене коллектива родственную бунтарскую душу.
Доброй от природы, хоть ворчливой, была и кладовщица Валентина Павловна Бурмисторова, периодически выполнявшая обязанности секретарши Петровского (когда место офис-менеджера было вакантно). К тому же, как вскоре выяснилось, она любила посплетничать, но предаться любимому занятию боялась: тех, кто не умеет держать язык за зубами, шеф недолюбливал и увольнял, а Бурмисторова покидать насиженное местечко не собиралась.
Заговорила Валентина Павловна лишь на четвертый день, когда все артисты во главе с организаторами разъехались по мероприятиям, бухгалтерши побежали за цветами для своих сынишек, которые 1 сентября шли в школу, костюмерша с реквизитором закрылись и врубили музыку, Зинаида Маратовна отпросилась в поликлинику, а шеф уехал договариваться с кем-то важным о проведении корпоратива. То есть когда Бурмисторова и Маша остались в офисе, можно сказать, одни.
– Ты на Зойку внимания не обращай – она на всех помощниц Петровского крысится, – дружелюбно обратилась к Маше Валентина Павловна, ставя на ее стол две чашки кофе и пододвигая поближе стул для посетителей.
– С чего это вдруг? – спросила Маша, чтобы поддержать беседу.
– Она ж раньше сама помощницей Петровского была. Влюблена была в него по уши. Устроилась сюда, чтоб поближе к своему кумиру быть. Но она девушкой порядочной была, невинной даже, скорей всего. Так что отдаться Володьке нашему отказалась. Он ее сразу уволить решил, а она сама увольняться отказалась, пригрозилась в инспекцию трудовую на него наябедничать. А тут еще Ахмедова за нее вступилась. Зинаиде Маратовне Володька отказать не мог – она ж его родственница, пусть и дальняя. Согласился на компромисс – перевели ее в ОЭО. Только она Петровского не разлюбила ведь, вот всем его пассиям теперь и завидует. Жалеет теперь, небось, что отказалась с Володькой спать. Но зря жалеет, он бы все равно ее выкинул, как всех, кто с ним спит, выкидывает. В его фаворитках никто больше полугода не ходит.
– Я заметила, – вздохнула Маша, – на моем месте долго не работают. Не понятно, зачем он меня-то взял? Мне уже давно не двадцать, да и замужем я.
– Видать, на зрелых бабенок потянуло, – усмехнулась Бурмисторова. – Предшественница твоя тоже замужем была и примерно твоих лет. Залетела от Петровского. Но одной ее Володьке, похоже, не хватало – он еще и Ляльку обрюхатил. Тут такой скандал был, мама не горюй! Драка! Волосы друг другу рвали, Володьке рожу поцарапали.
– Кошмар! – покачала головой Маша.
– Любовь зла, – вздохнула Валентина Павловна, – полюбишь и козла. Видать, в постели Володька хорош, раз все бабы по нему с ума сходят.
Последняя фраза прозвучала, как вопрос.
– Может быть, – пожала плечами Маша. – Я с ним не спала – не знаю.
– Ну, у тебя все впереди, – хмыкнула Бурмисторова.
– Еще чего! – возмутилась Маша. – Я мужа люблю, с Петровским спать не собираюсь.
– Тогда больше месяца здесь не удержишься, – предрекла Бурмисторова. – Даже раньше вылетишь.
– Я профессионал, – робко возразила Маша. – Я вуз когда-то с красным дипломом закончила. Я сюда работать пришла.
– Ты-то, может и работать пришла, только Володька-то тебя не работать взял, а кой для чего другого. Не за красный диплом уж точно, – уверенно изрекла Бурмисторова.
Машины розовые очки дали первую трещинку.
Глава 16. Хорошо быть Королевой!
Розанова о предстоящей командировке Королев предупредил заранее, но утром тот оказался к ней не готов. Сообщил, что ночевал не дома, так что физически не имел возможности собраться. Да и документы на командировку еще были не оформлены. Пришлось все переносить на среду.
Сказать, что Игорь был недоволен задержкой – не сказать ничего. Он рвал и метал, обещая больше никакого содействия не оказывать брату, который не может сделать даже такого пустяка, как вылететь в срочную командировку. И подчиненных так избаловал, что те сами решают, когда им куда идти.
– И что там у вас произошло с Машей? – спросил Игорь под конец. – Второй день дозвониться до нее не могу. Она номер сменила, что ли?
– Я сам не могу до нее дозвониться, – пришлось признаться брату. – Но у нее все нормально, у нас с Симой тоже.
– Она что, к любовнику от тебя сбежала? Оставив ребенка? Ничего себе! – Игорь тут же снизил тон.
– Не к любовнику – к подруге, ненадолго, – заступился за Машу Виктор. – Мы решили немного пожить отдельно. Маша решила. Играет в независимую женщину. Наиграется – вернется. Скорее всего.
– Что же ты сразу не сказал, что ты один крутишься? И мама в санатории – как не вовремя! Симу не с кем оставить, понимаю. Ну, пусть Розанов приезжает, – вздохнул брат. – Ты уж нас в курсе держи, что и как там у тебя с Машей. Ну, надо же! А казалось, у вас крепкий союз. Какие только фортели жизнь не выкидывает!
Милу во вторник Витя отправил за покупками по списку, присланному Машей. Понимал, что поручение личного характера сотрудницам давать не совсем правильно, но другого выхода у него не было. Ему необходимо было находиться в офисе, хотя бы для того, чтобы подписать нужные бумаги. Да и брат позвонить должен был, а то и сам Семенов – нужный заказчик.
К тому же Виктор не разбирался в детской одежде, тем более для девочек, и подобрать для Симы подходящие спортивные брюки, шорты и футболки все равно не смог бы. А там в списке еще и кеды, вторая обувь, блузы – огромный перечень.