Королевский шут
Шрифт:
— Ну, что ты, братишка! Один раз сильно отмучаешься и всё — дальше всю жизнь будешь мучиться по привычке! Посмотри на Илия! И не скажешь, что женат! Дёрганый немножко, бледненький и плохо кушает, но это пройдёт, как ребёнок родится, там так увязнет, что и не продохнуть будет. А не сладится у тебя с Ланирией — не беда! Знаю одну глухую деревушку — спрячут! Уже ждут — я туда сообщила! Люди надёжные!
— Фанька! — рыкнул я. — Прекращай! Парб и так еле дышит!
— Дай покуражиться! Когда ещё буду в таком участвовать? Штих же со своим носом всё никак себе избранницу не унюхает. Состаримся к моменту его выбора! Сам-то меня взял спокойненько — пусть хоть кто-то поволнуется.
— Да… — выдохнул наш женишок. — Лучше не становится.
— Слушай! — стал уговаривать его я. — Вот, чего так мандражируешь? Ланирия — она какая?
— Замечательная!
— Вооот! Тихая, вежливая, рассудительная! Помнишь ту Фанни, которой я в любви признавался? Прикинь себя на моём месте! Не поверишь — матерившуюся на плече тащил, чтобы открыться!
— Не было такого! — возмутилась Колокольчик. — Я почти сразу затихла и драться перестала!
— Ага! А что потом было? Всяко Лан покладистее тебя будет! И знаешь, что? Ни капельки не жалею! Сложно с тобой, но когда внутри от счастья бабахает, то плевать!
— И у меня уже “бабахает”, - согласился Скала. — Только не привык я к такому. В морду получить — это легко, а чтобы на меня смотрели, как Ланирия смотрит, то не знаю, что и делать. Не было в моей семье отродясь такого. Сам в лепёху расшибусь ради неё! Да, чего там! И матушка Долорея, сестрицы, как родные стали. Страшно представить — самого казначея отцом мысленно зову, но я же Парб — разбойник деревенский. За что такая честь с их стороны? Везде подвох мерещится. Уважаемые люди, а улыбаются, непутёвому веренгцу, ещё недавно читать-писать не умевшему.
— Лечить надо, — деловито шмыгнув носом, изрёк Штих. — Нам с вами уже бесполезно — пусть Лан этим долбанутым сама занимается. Смотрю я на ваши любови и понимаю — никогда не женюсь! Чтобы, как Парб скатиться — ну, на фиг! Был же самым сильным, не побоюсь этого слова — могучим! За друзей последнюю рубаху отдаст, жизни не пожалеет! И что теперь?
— Я таким же и остался!
— Мы знаем! И все знают! — не остался в стороне я. — Братан! Тебя ждёт твоя лучшая половинка, а ты казначеевы деньги считаешь, отчего-то решив, что они делают человека особенным!
— Не считаю! Но и бедным родственником…
— Ах, значит, для тебя мы голодранцы, раз не зазорно с нами якшаться?! — поставив руки в бока сварливо спросила Фанни. — Остолоп! Ты богаче самого Ипрохана! Уверена! Не будь у Владыки власти, то сгнил бы в первой придорожной канаве, никто стакан воды не принёс бы! А мы за тобой — куда угодно! Перестань из себя нищего изображать! Учти! Я праздник хочу! Свели вас с Ланирией — имеем право и на свадьбе погулять! Жалко для своих, братишка? Не верю!
— Эх… Ток ради вас…
— Стоп! — приказал я кучеру. — А ты, Парб, выметайся! Уговорил! Нехрен тебе с таким настроением свататься ехать! А Лан лично скажу, что ты не готов — кишка тонка!
— Я…
— Пошёл вон! Другого достойного ей найдём — не чужая уже!
— Другого? Друзья называются… Сволочи вы все! Никому зазнобу не отдам!
Парб вцепился в скамейку кареты, словно действительно его хотят выкинуть, обвёл нас бешеным взглядом и заорал возничему:
— Чё встал?! Гони! Меня невеста ждёт!
Мы переглянулись… Кажется, смогли пробиться сквозь мощную грудную клетку до сердца друга. Оригинально? Не спорю! С шутами по-другому не получится!
Всё благородное казначеево семейство встречало нашу делегацию у входа в особняк. Увидев это, Скала опять попытался устроить “паническую атаку”, но я вовремя его успокоил:
— Не дёргайся. Твоя роль на сегодня — умной, по возможности, мордой светить, а всё остальное предоставь нам.
И, выпрыгнув из кареты, сразу обратился к Саниму Бельжскому:
— Извините, уважаемый. Не подскажете, здесь ли живёт замечательная девушка Ланирия? Мы ей посылку привезли.
— Илий… Мой кучер, разве не сказал, куда везёт вас? Не понимаю…
Вот, что значит человек, привыкший к чётким формулировкам — никакой иносказательности, а лишь одни голые факты воспринимает. Издержки профессии, так сказать. Зато его жена Долорея просекла всё сразу.
— Здесь, дорогие гости! Здесь! В комнате у себя сидит и волнуется, вашу “посылочку” ожидая.
— Отлично! Тогда сразу за стол сядем или помучаем молодых?
— Король Шутов! — вышел из-за спин домочадцев Сыч. — Мучить в Нагорном королевстве имеет право только Тайная Стража — всё остальное считается преступлением. К тому же, я специально не ел перед приёмом…
— Понял! Парб! Выходи!
Наш большой друг неловко выбрался из кареты и тихо произнёс:
— Здрасьте…
— Оголодал от волнения, — пояснила Фанни, — вот голосочек и еле слышно.
— Так чего же мы ждём? — всплеснула руками Долорея. — Все за стол — там и обсудим ваш визит.
Чего-чего, а помереть от голода нам здесь не суждено, сразу понял я, увидев бессчётное количество разносолов, которыми можно было накормить не только голодную дружину шутов, но и половину Гархема.
Расселись, чинно переглядываясь.
— А где Ланирия? — поинтересовалась моя жена, обратив внимание на пустующий стул и отсутствие виновницы торжества.
— Странно… Должна уже присоединиться, — озабоченно ответил казначей. — Пойду, приведу её.
Ждали долго, пуская слюнки на одуряюще пахнущую еду и с трудом сдерживая бурчание в пустых желудках. Наконец-то, появился Саним… Один!