Королевский шут
Шрифт:
— Вот и всё… — вмиг став серьёзным, как только карета въехала в столицу, тихо проговорил Сыч. — Отдохнули, развеялись и ладно. Теперь предстоит сложная, опасная работа. Соберитесь. Любая ошибка…
— И сразу смерть. Мы в курсе.
— Сразу? Это, если повезёт, Колокольчик. Если очень повезёт! Вы не бывали в пыточных Гархема — не стоит там оказываться и дальше. Сами будете готовы себя убить, лишь бы не терпеть мучения. Я, конечно, помогу, чем смогу, но с Ипроханом и Первой Советницей не мне тягаться. Главное — осторожность! Не лезьте на рожон — вначале осмотритесь и обдумайте каждое действие. Языку тоже волю не давайте — дворцовые стены напичканы магическими устройствами для прослушивания, да и людишки местные
С этими словами Глава Тайной Стражи вышел из остановившейся кареты, оставив притихших шутов переваривать только что услышанное.
Несколько дней томительного ожидания. Из комнаты не выпускают, к королю не зовут, даже Харма не видать. Лишь один молчаливый охранник приносит и уносит тарелки с дворцовой “баландой”, явно приготовленной лучшими столичными поварами. Запечённая дичь со всевозможными соусами, чудаковатые, но красивые пирамидки из паштетов, выпечка, вообще, на грани фантастики — во рту тает. Ещё неделя такого обжорства и сравняюсь по объёмам с Парбом. Если так будут кормить и его, точно, сдохнет смертью храбрых от переедания! Такое обилие и разнообразие еды меня, если честно, радовало — значит не в опале, а просто придерживают под “домашним арестом”, принимая дальнейшее решение.
Умом всё понимаю, а сам на стенку лезу от бессилия и непонимания происходящего. Первый день ещё был ничего. Ради интереса и от нечего делать, попытался изучить свой организм, войдя в состояние Шурсы, как учил меня школьный маг Мениус. Получилось легко — быстро осмотрел всю свою энергетическую сеть, с удовлетворением отметив, что нет никаких внешних нарушений. Уже хотел было выходить в нормальное восприятие мира, как заметил с полста светящихся нитей, вылезающих из стен и опутывающих всю комнату. Что это? На ум пришло сравнение с лазерными лучами сигнализации, которую крутые грабители в фильмах ловко преодолевают, изгибаясь в самых эротишных позах. Но я тут шляюсь из угла в угол, а сирены не слышно, значит, это что-то другое. Может, направленные микрофоны или магические видеокамеры? Подобный вариант уже не казался сказочным. Осторожненько прикоснулся своей энергией к одной нитке и внезапно мысленно заскользил по ней, остановившись лишь у маленького переливающегося клубка, спрятавшегося за тканевыми обоями. Клубочек внезапно потускнел и исчез вместе с нитью, а я опять стою и рассматриваю комнату. Интересненько! Вышло, как с Мениусом, когда он служил для меня проводником в местную магическую систему. Значит и нити работают подобным образом, притягивая информацию и передавая её… Кому? Кому надо! Точно — шпионская хрень! Ладно, если просто на звук реагирует, а если ещё и картинку “сливает”? Ну её нафиг! Будем изничтожать! Не хочу, чтобы какой-нибудь прыщавый чмырь потешался около магического монитора, глядя на меня, жопу почёсывающего! Вымотался, как на лесоповале, но за несколько часов убирал все нити и, помня о том, что стало с лекарской избушкой в Школе, внимательно контролировал пространство вокруг себя. Пару раз чуть не искорёжил предметы в комнате, но обошлось.
Второй день… Уже все мысли передумал, все разговоры по полочкам разложил, выискивая наиболее удачные и неудачные моменты, но дверь открывалась лишь затем, чтобы покормили меня в очередной раз. Эх, Фаннечку бы сюда! Сидели бы вдвоём, болтали, пока никто не мешает. Так пусто без её ворчливого голоска…
Третий день… Ближе к вечеру, когда кусок уже не лез в горло, наконец-то, материализовался
— Илий, прибыли остальные шуты.
— Привет, Черныш! Все?
— Да. Трое. Их сам Глава Тайной Стражи привёз. Карета у него странная — внутрь не попасть было, но, вроде, всё хорошо.
— Спасибо дорогой. Как там Кортинар?
— Как и ты — взаперти сидит. Веблия запрет не отменяет, а прямого приказа он ослушаться не может. Мне пора — у тебя скоро будут гости.
Не соврал Харм. Не прошло и получаса, как двери моей тюрьмы отворились, и на пороге появились Парб, Штих и Фанни. Как же я рад был их видеть! И, судя по реакции друзей, они меня — не меньше. Колокольчик тут же с визгом повисла на моей шее. Скала, чуть не затоптав Хитрована, подскочил и поднял нас с девушкой, закружив так, что я чуть съеденное не расплескал. И лишь Штих скромно остался стоять на месте, шмыгая носом и вытирая влажные глаза рукавом шутовской курточки.
— Хорошо-то как! — с чувством произнёс он. — Опять все вместе.
— Я тоже по всем соскучился! — честно признался им, пытаясь привести в норму вестибулярный аппарат.
— А по кому больше? — хитренько спросила Фанни, продолжая висеть радостной обезьянкой.
— По Парбу, естественно!
— Чтоооо?!!!
Я ощутил, как захват её ручек на моей шее перестаёт быть нежным и плавно начинает перекрывать кислород.
— Так он самый большой из вас — поэтому больше и соскучился.
— А по маленьким, значит, совсем чуть-чуть?
— Верно! По тебе не скучал, а … тосковал, сидя взаперти, мечтая о свободе и грызя тюремные сухари! Колечко не потеряла?
— Неа! — довольно сказала разомлевшая девушка.
— Вот и не теряй! Шутовочка ты моя, ненаглядная!
— Кстати, насчёт сухарей… — громко вздохнул великан. — Жрать больно хочется!
— Сейчас попытаемся устроить.
Я подошёл к гвардейцу у двери и попросил его:
— Можно того, чем меня кормили, но в тройном … лучше в четверном размере доставить? Прибывшие королевские шуты голодны, и не стоит им появляться у Владыки с бурчащими животами.
— Сделаем, — ответил служивый и впервые покинул свой пост, оставив без охраны.
Что это значит? Только одно — моё заточение окончено и стоит ожидать новых событий.
— Так… Быстро все в середину комнаты и слушать внимательно… — тихо приказал я друзьям.
Те беспрекословно подчинились, понимая, что обнимашки закончились.
— Я тут в интересные штучки магические обнаружил в стенах и “пошаманил” немного своим даром, примерно, как с хатшами во время Гона.
— Это ты всю прослушку сломал? Нам Сыч про это говорил. Сказал, что можно лишь у тебя спокойно разговаривать, — спросил Штих.
— Калеван Танлийский? Вы с ним же ехали? Что ещё сказал?
— Что знает про нас всё. Абсолютно! Понимаешь? И это… Дружбу предлагал. Мы с Парбом согласились, а Фанни взяла отсрочку.
— Хочу с тобой посоветоваться, — пояснила она.
— Соглашайся. Лучше с таким человеком, как он говорит, “дружить”, чем вызвать неудовольствие. Тип непростой, но…
— Трапеза для господ королевских шутов! — прервав меня, громко возвестил уже не гвардеец-охранник, а важный слуга.
С трудом вкатив многоярусную тачку, заставленную разными распространяющими одуряющий аромат вкусностями, он гордо удалился, оставив нас наедине.
— Тосковал, говоришь… Сухари тюремные грыз? — нахмурив лоб, подозрительно спросила меня Колокольчик, глядя на это изобилие.
— Именно так! Очень тосковал! А что до сухарей — без тебя всё ими кажется!
— Выкрутился! Прощаю!
— Да, давайте уже жрать! Сейчас слюной захлебнусь! — взмолился Парб.
Несколько минут в тишине, нарушаемой лишь смачным чавканьем и восторженными возгласами после дегустации очередного кулинарного шедевра, ребята утоляли голод, а я с улыбкой стоял и смотрел на своих друзей.