Королевский шут
Шрифт:
— Веблия? Точно?
— Вычислил давно — она, но доказательств на ведьму нет. Зачем ей сейчас это понадобилось — совсем не секрет. Готовится нанести ответный удар. Так что, думай! Поговорим обо всём подробно позже, а сейчас, извини, “задница горит” после обнаружения тобой моей ошибки! Нужно срочно привести несколько важных дел в порядок! Иди! И… Я твой должник!
27. Первое впечатление.
Ведомый серым служащим в родимые покои, я размышлял. С одной стороны, плохо, что Советница вывела из строя Ипрохана — точно, как и сказал Сыч, готовит ответный удар. Но с другой — это нам на руку. Просто так предстать перед королём, назвав свои имена — слишком тривиально. Чтобы сразу укрепить позиции моих ребят, стоит выдумать нечто незаурядное! Нечто, что сразу понравится Владыке, не дав забыть после очередного возлияния. Что есть у меня в “загашнике” из прошлого мира? Так… Куча различных постановок и шоу, опыт бродячих актёров и пусть начальное, хилонедоделанное, но обучение в театральном училище. Не стоит выдумывать велосипед, если всё под рукой — буду мастерить команду КВН “Королевские шуты”.
Определившись с направлением дальнейшей деятельности, я бодро шагнул в свою опочивальню, наткнувшись на тревожные взгляды друзей.
— Всё хорошо и даже лучше! — успокоил я их.
— Нас проигнорировал Владыка… Куда уж “лучше”? — грустно ответил Штих.
— Он сейчас всех так, но нам это выгодно. Есть замечательная идея. Вот ты, Хитрован, как собирался предстать перед Ипроханом?
— С поклоном и уверениями в своей верности Короне.
— Остальные также? — вопросительно обвёл я взглядом народ.
— Ты, Илий, не тяни! Говори, что надумал! — прервала мою “мхатовскую паузу” Фанни.
— Так я и говорю! Мы не дворцовая аристократия, чтобы уныло расшаркиваться! Мы — “дураки”! Значит, все ждут от нас, и король прежде всего, чего? Дурацких поступков! Надо не просто назвать имена, а представить их, подчеркнув лучшие шутовские качества каждого, нацепив определённую характерную маску. И я даже знаю кого! В моём мире были такие персонажи как: Пьеро, Арлекин и Коломбина. Арлекин — им будет Парб. Это жизнерадостный, весёлый проказник не сильно большого ума. Пьеро — твоя маска, Штих! Пьеро относительно умён, романтичен, но не очень складен и очень уныл. Постоянно огребает от Арлекина.
— За что? — задал уточняющий вопрос Скала.
— За то, что ревнует его к Коломбине — нашей Фанни. Она барышня хитрожопая, любящая выгоду и постоянно сталкивающая вас лбами, не в силах сама понять, кто ей больше нравится. Правда, отдаёт большее предпочтение ветреному Арлекину.
— Опять в шлюхи меня записываешь? — недобро спросила Колокольчик.
— Не дай Творцы, дорогая! Ты — вертихвостка, берущая то, что плохо лежит, и не более! Как и сказал, ваши роли никакого отношения к жизни не имеют.
— А почему я не могу любить тебя, а не этих остолопов?
— Фань… Поверь, что многие будут воспринимать выдумку, как часть ваших характеров, перенося роли на личности. У меня тут нехилая врагиня в лице Первой Советницы образовалась. Вспоминаешь? Хочешь, чтобы она попыталась надавить на наши чувства? Нет? А Веблия обязательно это сделает. Поэтому, пока не закрепимся во дворце, пока не поймём основные принципы его жизни и не обзаведёмся многочисленными поклонниками, поклонницами и покровителями, никто не должен про нас знать! Я не хочу подставлять тебя под неминуемый удар, и ты тоже не подставляйся — отнесись ко мне, как к Парбу со Штихом.
— И тут скрываться… — скривилась девушка. — Хотя, ты прав. Постараюсь. А сам какую роль играть будешь?
— О, дорогие мои! Я — Король Шутов, ваш хозяин, олицетворяющий всё самое поганое. Лизоблюд, жополиз и прочие “лиз”! Буду одновременно выслуживаться перед Владыкой и гнобить вас. Создавать, так сказать, контраст между начальником и подчинёнными в своём отношении к людям. Этакая пародия на придворных. Иногда буду похотливо приставать к тебе, дорогая, но ты меня будешь раз за разом отшивать, позоря прилюдно.
— Могу разок и согласиться! Не? — кокетливо повела плечиком Фанни.
— Категорическое “не”! Пойми! Это не только роль, но и твоя защита от настоящих аристократических козлов. Любители необычной девушки обязательно найдутся в этой зажравшейся стае. А так, глядя на мои унижения, не рискнут лишний раз приставать, опасаясь твоего “острого” язычка и последующего публичного позора. Ещё раз говорю, ваши образы будут воспринимать многие, как реальную натуру. В этой комнате будем сами собой, и я с удовольствием первый тебя обниму и поцелую, но на людях…
— А ведь верно, сестрёнка, — поддержал меня Парб, — будут приставать! Я, конечно, потом обидчику, не глядя на родословную, шею сверну, но очень хочется спокойно рядом с дворцовой кухней пожить. Слушайся Илия! Пока что он ни разу плохого не посоветовал! Но имя Орлукино мне не нравится…
— Никто менять вам их и не собирается — это я просто обозначил.
— Дело! Скала — звучит гордее!
— Молодец! Вот так себя и веди! — похвалил я друга. — Только живот вперёд выставь, морду самовлюблённую сооруди и больше пафоса!
Он принял нелепую позу и повторил ранее сказанное.
— Так, Илий?
— Ой, Парбушка Скалунчик! Какой ты милашка! — жеманно произнесла Колокольчик, явно входя в роль. — Можно я тебя в щёчку поцелую? Хитрованчик! Сбегай за лесенкой, а то мне не допрыгнуть!
— Я — туда… Я — сюда… — включился в игру Штих. — А меня, моя нежная прелесть горных лугов, когда осчастливишь?
— Я тебя сам сейчас быстро обцелую! — рыкнул на него, замахиваясь Скала. — Брысь за лестницей, кому сказано! А то я от нетерпения сейчас перетерплю!
Не дожидаясь продолжения дурачества, мы рассмеялись, глядя друг на друга.
— Вот так и будем! Осталось только хорошую историю выступления придумать и, как следует, отрепетировать! — довольно произнёс я.
Четыре дня страна была без Ипрохана, погрузившегося в дурман и загулы. Все четыре дня мы готовились к встрече с ним. Писались шутки, выдумывались и оттачивались трюки, горели яростные творческие споры. Моя комната по умолчанию стала штаб-квартирой, сценой для репетиций и столовой. Процесс поглотил всех без остатка! Даже забыли, зачем всё это, кайфуя от собственных идей и от того, что получалось “на выходе”. До поздней ночи мы до изнеможения оттачивали номер, не жалея ни собственных сил, ни заряда в магических светильниках, а утром, едва открыв глаза, снова собирались вместе, делясь замечаниями по прошлому дню и новыми соображениями, пришедшими перед сном.