Королевский стрелок
Шрифт:
– А вот тебе не повезло! – подал реплику бугай. – Эй ты, сучка! Полегче!! Больно ж, мать твою!
– Ты мою мать не трогай, курва! – Бася треснула кулаком по мощному загривку. – Будешь знать, как полициянтом прикидываться! Ты представляешь, шеф?! Он на площадке четвертого этажа караулил!
– На стреме стоял?
– Да, типа того! Я его поздно заметила… А он на меня пушку наставил!
– Я таких мудаков еще не видел! – вновь подал реплику подстреленный. – Ты даже не представляешь, что теперь будет!
– Почему? Отлично даже представляю! –
В этот момент запиликал сотовый. И тут же кто-то нажал на кнопку дверного звонка.
– Ирма звонит! – глянув на экранчик сотового, сказала Бася. – Ответить ей?
– Да, конечно. Только про этих вот… – Слон кивнул на распростертых на полу мужиков, – ничего пока не говори!
Он поморщился: кто-то нажал кнопку дверного звонка и не отпускал ее…
– Дурдом! – процедил Мажонас. – А все из-за того, что мне не дали опохмелиться!
В дверь наконец перестали трезвонить. Но зато откуда-то снизу, из колодца двора, донесся усиленный динамиком голос:
– Внимание всем, кто находится в офисе агентства! Это полиция! Приказываю сложить оружие! И выходить по одному из офиса на лестничную площадку!
Бася от неожиданности едва не выронила сотовый.
Она подошла к разбитому выстрелами окну. И успела, прежде чем отшатнулась, увидеть, как из микроавтобуса выскакивают «тяжелые» – спецназовцы в полной экипировке!
– Не высовывайся! – крикнул Мажонас. – А то еще подстрелят!
– Курва мать!
Ставицкая прижала мобильный к уху.
– Алло! Бася?! – донесся встревоженный голос Ирмы. – Куда ты подевалась?
– Я здесь… Пока еще.
– Бася, ты слышала, что я сказала?!
– Слышала.
– Ну так езжайте с Римасом ко мне. Тут у нас интересный такой поворот намечается. Мне понадобится ваша помощь!
– Э-эээ… Ирмочка, дорогая…
– Да что у вас там происходит?!
Бася покосилась на Мажонаса. Посмотрела на двух мужиков, которые по-прежнему лежали связанными на полу офиса. Потом на разбитое окно, через которое доносился лязгающий металлом голос…
Прерывисто вздохнув, она сказала:
– Ирмочка, мы, наверное, не сможем пока! Тут какие-то курвы вломились в наш офис!
– Что?!!
– Да. Двое. А теперь вот полициянты еще приехали… И я так думаю, что они сейчас будут нас с Римасом арестовывать.
Подследственного Костина доставили в следственную часть СИЗО в первом часу ночи.
Это было против всяких норм и правил. Прокурорские продолжали творить беспредел. По крайней мере, в отношении Костина.
В уже знакомом ему кабинете находились трое: важняк Михеев и двое оперативников. Крепыша и его коллегу Алексей тоже узнал. Именно эти двое в ходе вчерашнего допроса вкололи ему какой-то препарат. Что-то из разряда нейролептиков: тиопентал-натрий (пентатол), или скополамин, или более современный препарат ультракороткого
В кабинете горела лишь настольная лампа. Михеев уселся в кресло. Щелкнул замками портфеля, вытащил диктофон, положил перед собой на столешницу. Лицо у него какое-то больное, желто-серое. Под глазами залегли тени, лысеющий лоб прорезали морщины…
Остальные двое пока находились как бы в тени (в прямом и в переносном смысле). Крепыш, у которого хрипловатый голос, оседлал стул – он устроился позади Костина. Его коллега, брюнет лет тридцати, с перебитым носом боксера, стоял у стенки возле окна, подпирая ее литым плечом…
– Ну что, Костин, продолжим нашу беседу. Вчера вы дали интересные показания…
– Вранье, – процедил Алексей. – Никаких показаний я не давал!
Крепыш неспешно приподнялся со стула, подошел сзади, со спины, к закованному в наручники подследственному, двинул коленом по хребту.
Алексей качнулся, коротко простонал – умеет, гад, делать больно!
– Давай, Костин, соображай! Помогай нам, слышь?! И не вздумай тут изображать из себя тугодума! А то ты у меня в натуре тормозом станешь!
Михеев положил на стол кожаную папку, извлек из нее несколько листов. Бегло пролистнул, затем передвинул по столу к подследственному.
– Что это? – разлепив пересохшие губы, спросил Костин.
– Протокол допроса. И еще записанные с твоих слов признательные показания.
Михеев положил авторучку поверх стопки листов бумаги с набранным на компьютере текстом.
– В чем это я признался?
– В убийстве двух граждан. А именно, Синицына Артема Владимировича и Решко Максима Игоревича. Распишись на каждой странице! И в конце тоже.
– Чушь. Бред сивой кобылы…
– Ты находился в состоянии аффекта. Я уже распорядился относительно проведения судебно-психиатрической экспертизы! Ее результаты будут «правильными». Считай, Костин, что это услуга с нашей стороны. Ты – нам, мы – тебе.
– Я не давал признательных показаний.
– Что ты нам тут голову морочишь?! Бери ручку, подписывай!
– Я не стану ничего подписывать.
Над ухом прозвучал хрипловатый голос старшего опера Глотова.
– У тебя чего, Костин, реально разум помутился? Тебе дело предлагают! При таком раскладе получишь по приговору минимум! Подписывай давай!
– Да пошли вы… Сами знаете куда.
Михеев, криво усмехнувшись, поднялся на ноги.
– Глупо себя ведешь, Костин! Не бережешь собственное здоровье. И нам нервы портишь! Ладно, как знаешь. Я тут отлучусь на несколько минут. А вы, коллеги, растолкуйте гражданину подследственному, что ему следует быть посговорчивей!
Костин пришел в себя от резкого запаха нашатыря.
Двое оперативников подняли его с пола и усадили обратно на металлический табурет.
Алексей понятия не имел, сколько времени он пробыл без сознания.