Королевское чудовище
Шрифт:
Она приложила ладонь к собственной голове и тщательно удостоверилась, что второй сын Триллинга не почувствовал ее мыслей.
Нужно снова обрести покой. На что я вообще надеюсь? На еще одно убийство в лесу? На то, что к нам заявятся Мидогг и Маргда со своими пиратами? Или нападет стая волков-чудовищ?
Хватит мечтать о том, чтобы что-нибудь случилось. Потому что в конце концов что-то все-таки случится, и вот когда оно случится, я обязательно пожалею.
На следующий день, когда Файер шла по дороге от своего дома к Арчеру
— Леди Файер, может, сыграем рил?
Это был Крелл, тот самый стражник, которого она заморочила той ночью, когда не сумела забраться к себе в спальню по дереву. Он знал толк в игре на флейте и теперь предлагал спасти ее от отчаяния и метаний.
— О боже, да, давай, — ответила она. — Погоди, я только возьму скрипку.
Рил в дуэте с Креллом всегда походил на соревнование. Они играли по очереди, бросая друг другу вызов, придумывая пассажи, которые партнер должен был подхватить и развить. Они держались в ритме, но плавно ускорялись до такой степени, что в итоге на то, чтобы не отстать, уходило все внимание и все силы. Игра выходила достойная публики — так и сегодня на задней террасе в ожидании концерта появились Брокер и несколько воинов.
К счастью, Файер была в подходящем настроении для упражнений в технике, потому что Крелл играл так, словно вознамерился заставить ее порвать струну. Ее пальцы летали, скрипка превратилась в целый оркестр, а каждая прекрасная нота, идеально озвученная, отзывалась в груди аккордом удовлетворения. Удивляясь непривычному ощущению легкости на сердце, Файер вдруг поняла, что смеется.
Ее сосредоточенность была так велика, что ей понадобилось некоторое время, чтобы заметить странное выражение, появившееся на лице Брокера, который слушал, постукивая пальцем по подлокотнику кресла. Взгляд его вперился во что-то позади и справа от Файер, в направлении задней двери дома Арчера. Значит, кто-то стоит у входа — и на этого человека так ошеломленно смотрит Брокер.
А потом все случилось одновременно. Файер узнала разум в дверях, взвившись, повернулась, и скрипка со смычком разлетелись с громким визгом. На дверной косяк опирался принц Бриган.
У нее за спиной замолкли быстрые звуки флейты Крелла. Стоящие на террасе воины, смущенно покашляв, обернулись и тут же встали по стойке «смирно», заметив командующего. Глаза Бригана ничего не выражали, но он выпрямился, и Файер поняла, что сейчас он начнет говорить.
Развернувшись, она бросилась бежать вниз по ступеням террасы.
Скрывшись из виду, Файер через некоторое время остановилась и оперлась о валун, хватая ртом воздух, а скрипка ее с резким, неблагозвучным криком протеста постукивала по камню. Тут подбежал Товат — тот самый воин с рыжими волосами и решительным характером — и остановился рядом.
— Простите мою назойливость, миледи, — сказал он. — Вы не взяли с собой оружия. Вам нехорошо, миледи?
Файер прислонилась лбом к валуну, борясь с краской стыда. Он был прав — кроме того, что она сбежала трусливо, как вспугнутая куропатка, она еще и не взяла оружие.
— Зачем он здесь? — спросила она Товата, по-прежнему прижимая к холодному камню скрипку, смычок и пылающий лоб. — Что ему нужно?
— Я не успел услышать, — ответил Товат. — Вернемся? Может, обопретесь о меня, миледи? Или позвать целителя?
Едва ли Бриган из тех, кто наносит визиты вежливости, и он редко путешествует в одиночку. Файер закрыла глаза и окинула внутренним взглядом холмы. Войска его она не почувствовала, но неподалеку ожидали около двадцати человек — не у двери Арчера, а у ее собственной.
Файер вздохнула в камень, потом выпрямилась, проверила закрывающий волосы платок и засунула скрипку со смычком под мышку.
— Идем, Товат, — повернулась она в сторону дома. — Скоро мы все узнаем — он приехал ко мне.
Воины у ее дверей не были похожи на людей Роэн или Арчера — те восхищались ею и не без причины доверяли. А это были самые обычные воины, и как только они с Товатом подошли, Файер почувствовала все многообразие обычных реакций. Желание, удивление, недоверие. А еще — настороженность. Они ограждали от нее свой разум тщательнее, чем можно было бы ожидать от обычных мужчин на улице. Должно быть, Бриган и выбрал их за эту отстраненность — или же наказал помнить о ней.
Кстати, не все из них мужчины, поправила она себя. У троих воинов были длинные, завязанные сзади волосы, женские лица — и мысли тоже женские. Файер сосредоточилась: еще пятеро думали о ней очень расплывчато. Она с надеждой подумала, что они, может быть, вовсе не интересуются женщинами.
Когда Файер и Товат остановились перед ними, все разом уставились на нее.
— Добро пожаловать, воины, — начала она. — Не хотите ли войти?
— Нам приказано, — ответила одна из женщин, высокая, с карими глазами и мощным голосом, — ждать на улице, пока командующий не вернется из дома лорда Арчера, миледи.
— Хорошо, — сказала Файер, почувствовав облегчение при мысли, что им не приказано схватить ее и запихнуть в мешок. Сопровождаемая Товатом, она прошла мимо воинов к двери. Вдруг в голову ей пришла внезапная мысль, и она снова повернулась к той женщине: — Вы командуете отрядом?
— Да, миледи, в отсутствие командира.
Файер снова коснулась разума каждого воина, ища отклик на решение Бригана. Презрение, зависть, возмущение… Не нашла ничего.
Все-таки это не обычные воины. Мотивы принца неясны, но что-то определенно повлияло на его выбор.
Зайдя внутрь и впустив Товата, она закрыла перед ними дверь.
Во время концерта на террасе Арчер был в городе, но, должно быть, вернулся сразу же после, потому что когда Бриган вскоре появился у ее двери, Брокер с Арчером оба сопровождали его.
Донал провел их в гостиную. В попытке скрыть смущение, а еще убедить их, что она не собирается снова сбегать в холмы, Файер торопливо заговорила:
— Мой принц, если ваши воины хотели бы отдохнуть или выпить, они могут смело проходить в дом.