Королевство Бахрейн. Лики истории
Шрифт:
Узнав о случившемся, шейх ‘Али явился в помещение фирмы Вонкхауса с группой своих людей. Заявив, что клерк фирмы избил его слугу, отдал своим людям распоряжение отхлестать ‘Абд Аллаха. Когда г-н Бахнсон попытался, было, защитить бедолагу, то и сам пострадал — получил ранение.
Роберта Вонкхауса в помещении фирмы не было. Когда ему донесли о том, что произошло, он тут же отправился на место происшествия. Обнаружив там шейха ‘Али, послал за английским политическим агентом, а шейха ‘Али попросил не покидать помещение фирмы до прибытия г-на Гаскина, дабы тот в точности засвидетельствовал все происшедшее. Шейх ‘Али в ответ сказал, что если он понадобится г-ну Гаскину, то тот знает, где его найти, и покинул здание фирмы.
Вонкхаус потребовал от британских властей заверений в недопущении в будущем подобных акций со стороны бахрейнцев, состоящих под их протекторатом, в отношении подданных Германии. Что касается лиц, напавших на Бахнсона, то настаивал на их наказании — проведении публичной порки, непременно в присутствии Бахнсона, как пострадавшего, и выплате Бахнсону компенсации в размере 1 000 рупий. Заявил, что будет ходатайствовать перед немецкими консулами в Бушире и Басре насчет постановки перед представителями английских властей в зоне Персидского залива вопроса о введении запрета на сухру в отношении бахрейнцев, нанимаемых на службу европейцами.
Дело могло обернуться неприятностями и даже осложнениями в отношениях Англии с Германией. И Джон Гаскин потребовал от шейха ‘Исы наказать виновных в избиении и ранении немецкого подданного — выселить их из города и обязать выплатить штраф в 1 000 рупий; и информировал об этом Роберта Вонкхауса.
Поступать так шейх ‘Иса не хотел. Опасался вызвать такими действиями не только озлобленность у шейха ‘Али, но и неприятную реакцию со стороны членов семейства Аль Халифа, а также протесты родных и близких наказанных им лиц, что, в свою очередь, могло вылиться в акцию неповиновения с непредсказуемыми последствиями.
Вынесение решения по данному вопросу шейх ‘Иса решил переложить на плечи англичан — передать на рассмотрение политического резидента, в Бушир, хотя до этого разбором всех внутренних происшествий занимался только сам, и от участия в них англичан, как мог, сторонился. Направил майору Перси Коксу послание касательно случившегося. Приложил к нему петицию шейха ‘Али, с изложением его версии происшедшего.
Капитан Артур Прескотт Тревор, помощник сэра Перси Кокса, исполнявший тогда обязанности резидента, поручил Фрэнсису Придо, новому политическому агенту, следовавшему на Бахрейн, чтобы сменить Джона Гаскина, внимательно во всем разобраться, и постараться решить вопрос на месте. Проведя расследование, Ф. Придо пришел к заключению, о чем и сообщил в Бушир, что «предосудительные действия» имели место с обеих сторон. Встретившись с Вонкхаусом, объяснил ему, что сухра — это один из атрибутов повседневной жизни Бахрейна, да и других соседних арабских уделов; и отменить его за ночь, одним росчерком пера в приказе, не получится. Для этого потребуется время. Предложил довольствоваться извинением шейха ‘Али и месячным заключением в тюрьму тех, кто оказался причастен к инциденту и ранению г-на Бахнсона.
Роберт Вонкхаус с доводами Ф. Придо не согласился, и предложение его насчет условий урегулирования инцидента отклонил. Заявил, что иностранным коммерсантам, занимающимся торговлей на Бахрейне, находящемся под протекторатом Англии, должна быть обеспечена защита, и что если шейх ‘Али не будет наказан, то жертвами его произвола могут стать и другие европейцы. Поставил Ф. Придо в известность, что передаст это дело на рассмотрение немецкого консула в Бушире. Фрэнсис Придо, в свою очередь, поступил также — детально информировал о принятых им мерах английского политического резидента.
Только страсти, вызванные эти делом, поулеглись, и споры замешанных в нем сторон поутихли, как произошел еще один инцидент. На сей раз — связанный с нападением людей шейха ‘Али на иностранцев-резидентов Бахрейна из числа торговцев-персов. Коммуна их на Бахрейне насчитывала в то время 1 500 человек. Некоторые из них держали лавки и ремесленные мастерские. Главой общины являлся Хаджжи ‘Абд ал-Наби Казаруни, исполнявший полномочия хамалъ басчи, то есть доверенного лица шейха ‘Исы за погрузочно-разгрузочные работы в порту и сохранность товаров на складах таможни. В июле 1904 г. он задержал 8 человек, связанных с шейхом ‘Али, уличенных во взломе ящиков с грузами, находившимися под его присмотром. Всех их обвинили в воровстве и посадили в тюрьму. Люди шейха ‘Али этого, конечно же, не забыли. Вечером 14 ноября, в Рамадан, перс, работавший на Хаджжи ‘Абд ал-Наби, повздорил на рынке в Манаме с Марзуком, слугой-негром шейха ‘Али. В драке, последовавшей за этим спором, Марзук ранил нескольких принявших в ней участие персов. В потасовку ввязались и несколько выскочивших из ближайшей мечети прихожан-суннитов. Подогретые нелестными речами своих мулл, братьев Касима и Ахмада, по адресу шиитов, они вступились за Марзука. Все на Бахрейне знали, что братья-муллы выступали активными сторонниками шейха ‘Али, недолюбливали шейха ‘Ису и отрицательно, как и шейх ‘Али, относились к усиливавшемуся, день ото дня, влиянию англичан на Бахрейне. Шейх ‘Али, дом которого находился неподалеку от места бучи, стал ее очевидцем, но участия в ней не принимал. А вот шейх Ду’айдж ибн Сальман Аль Халифа, кузен шейха ‘Али, находившийся в то время в его доме, с горячностью, присущей ему, в мордобой ввязался.
Правитель Бахрейна, шейх ‘Иса, был заинтересован в присутствии в его уделе иноземных рабочих, выполнявших все тяжелые работы, в том числе разгрузку и погрузку судов в порту. Он посчитал случившееся хорошим поводом, чтобы лишить своего своенравного племянника его полномочий губернатора Манамы. И передал дело, связанное с происшедшим инцидентом, на рассмотрение шариатского суда во главе с кади Касимом, суннитом, который и сам был причастен к инциденту с шиитами. Все это происходило в полном соответствии с действовавшим в то время на Бахрейне законом, гласившим, что в случае возникновения каких-либо разногласий между суннитом и шиитом их дело подпадает под юрисдикцию суннитского шариатского суда.
Ф. Придо посчитал, что разбирательство в суде может затянуться, а это обернется тем, что напряженность в отношениях суннитской и шиитской умы (общин) Бахрейна только обострится. Попросил шейха ‘Ису самому рассмотреть дело, но тот, по указанной уже выше причине, умыл руки.
Дабы не допустить возникновения беспорядков, вызванных рельефно уже проявившимся противостоянием двух религиозных общин, Ф. Придо обратился к английскому резиденту в Персидском заливе с просьбой незамедлительно направить в Манаму военное судно. Предложил отстранить от дел шейха ‘Али, сроком на 10 лет, а его людей, замешанных в инциденте, осудить и даже депортировать. Порекомендовал добиться от шейха ‘Исы согласия на то, чтобы впредь, все инциденты, возникающие между суннитами и шиитами, рассматривал английский политический агент на Бахрейне, лицо, дескать, нейтральное и заинтересованное в нахождении верного решения. Иными словами, поступать впредь на Бахрейне так же, как и в Индии в случае возникновения там разногласий между индусами-буддистами и индусами-мусульманами.
Англичане отреагировали молниеносно. Британский политический резидент, сэр Перси Кокс, прибывший на Бахрейн (30.11.1904) в сопровождении двух военных судов, «Редбрест» и «Лоуренс», действовал решительно. По первому делу, связанному с фирмой Роберта Вонкхауса, настоял на аресте лиц, нанесших ранение немецкому служащему, их публичной порке, выплате компенсации в 1 000 рупий и высылке из Манамы. Шейх ‘Иса обязался издать указ, запрещающий сухру в отношении кулей и других рабочих на время найма их европейцами.
4 декабря 1904 г. шейх ‘Иса ознакомил П. Кокса с заключением высшего суннитского судьи (кади) по второму делу, связанному с дракой между шиитами-персами и суннитами-бахрейнцами. К немалому удивлению П. Кокса в нем говорилось, что биты были не персы, а арабы, подданные шейха’ Исы. Заметив, что с таким решением не согласится ни один британский суд, он заявил, что лично намерен провести перекрестный допрос всех вовлеченных в инцидент лиц.
5 декабря П. Кокс опросил персов, которые обращались к шейху ‘Исе с жалобой об избиении их арабами. Раны на телах опрошенных указывали на то, что их, действительно, избили.