Королевство Бараглаф
Шрифт:
— Пей кофе, Филин, — сказала Минцера. — Это тебе поможет.
— Там опять есть хацет? — спросил он. Горло у него саднило, и поэтому голос был хриплым.
Минцера чуть вздрогнула.
— Нет. Но скажи мне: откуда ты знаешь про хацет, трущобная крыса?
Филин быстро соображал.
— Мой брат — наркоман, и он пристрастился к Сонному Дурману. Однажды, когда я был еще маленьким, один из его друзей решил, что будет забавно дать мне наркотик. И он дал мне хацет. Я чуть не умер. Захир — это мой брат — сказал, что некоторые люди очень чувствительны к хацету.
— Я дала тебе не очень много, — медленно произнесла
— Чтобы убить меня, много и не нужно.
— Ну ладно, в этом кофе нет хацета. Пей его.
Филин повиновался. По вкусу кофе напоминал тот напиток, который Норка иногда варила ему. Он представил себе воровку, она смеялась и шутила с ним. От этих воспоминаний на глаза внезапно навернулись горькие слезы.
— Филин, — взволнованно спросила Минцера, — что случилось? — В ее голосе было больше нежности, чем обычно.
— Я хочу домой. Пожалуйста, Минцера, я хочу домой. — Видя ее сочувственный взгляд, Филин совсем потерял самообладание. Он зарылся лицом в подушку и заплакал, будто настал конец света.
Арра пришла в себя и почувствовала, что Кетиран держит ее за обе руки. Лицо его было воскового цвета.
— Все в порядке, — сказала она тихо. — О, боги, как я устала!
— А как этот Филин?
Она пожала плечами.
— Он выживет.
— На этот раз, — добавил за нее Ученый Король. — Арра, я могу пойти к Исиве и потребовать, чтобы она отдала мне мальчика. Хотя я не уверен, что это будет мудро с политической точки зрения — Дома Советников очень ревностно относятся к своим привилегиям. Я уверен, что они представят мое вмешательство в самом невыгодном свете. Но если так ты будешь чувствовать себя в большей безопасности, я сделаю это.
На мгновение взгляд Арры сделался отсутствующим. Ее внутреннему зрению предстали серебристые тени, что означало, что она видит будущее — или возможное будущее: мелькающие образы каких-то бед и раздоров в Домах Советников.
— Нет, — прошептала она. — Он важен, наш Филин, но важен именно там, где он есть. Я думаю, что ему суждено работать против Исивы. — Она покусывала костяшки пальцев. — Жаль, что я не могу увидеть это более отчетливо!
— Подожди немного, — пожал он плечами. — Ты благополучно вернулась; мальчик не умер и не сошел с ума. Давай делать по одному чуду за раз.
— Он сказал, что чувствует себя наживкой, — размышляла она.
— Наживкой? — Ученый Король насторожился. — Арра, ты его видела? Он красивый?
— В общем, да. В тот день, когда Венихар пытался купить его, он выглядел гораздо хуже.
— Что он пытался сделать? — Кет чуть не подавился. — Я хотел сказать, он ведь такой правильный. Среди придворных он известен своей щепетильностью по отношению к рабам и мальчикам. С чего бы ему…
Арра рассмеялась.
— Филин — это друг той девочки, Мышки, маленькой художницы. Вен понимал, что это наверняка подмочит его репутацию, но, кажется, не очень волновался.
— Наживка, говоришь, — размышлял Ученый Король. — Если вычеркнуть Венихара Гобез-Ихава из списка тех, для кого могла бы предназначаться такая наживка, первым на ум приходит Ридев Ажер. Нет, вряд ли Исива Гитив пытается урвать концессии у шелкового клана, в этом кроется что-то большее. — Арра была задумчива. — Я бы скорее подумала о… — Она замолкла на полуслове, так как перед ее внутренним
Король пожал плечами:
— Так о ком бы ты скорее подумала?
— О Зарехафе, твоем Премьер-министре.
Кетиран приподнял брови:
— Все возможно. Ладно, Арра, уже поздно, пойдем спать.
Гораздо позже, когда Филин, выплакавшись, заснул, вернулась Миледи Исива. Скрип пера Минцеры, которая делала записи в большой учетной книге, служил фоном для спокойного дыхания мальчика. Миледи Исива немного передвинула лампу, чтобы свет падал на подушку. Его лицо во сне было спокойным, несмотря на то что на щеках виднелись следы высохших слез. Она повернулась к управляющей:
— Ну?
— Вы видели, как он выглядел до этого. Так продолжалось очень долго. Но, в конце концов, ребенок успокоился. Я влила ему в рот немного кофе, и он проснулся. Выпил еще чашку, и ему стало легче. Миледи, он узнал этот наркотик и спросил, нет ли в кофе еще хацета. Он сказал, что очень чувствителен к хацету, и даже маленькая доза может убить его. Потом заснул.
Исива удивленно вскинула брови:
— А слезы откуда?
— Сказал, что очень хочет домой. А потом плакал, плакал да и заснул. «Пожалуйста, Минцера, я хочу домой», — сказал он мне. Никогда я не чувствовала себя таким чудовищем.
Миледи Исива цинично улыбнулась:
— Он милый.
— Не думаю, что он притворяется.
— Конечно, нет. Именно поэтому он чудесен. Очень жаль, что так вышло с хацетом. Я надеялась, что смогу таким образом дополнительно контролировать его, но рисковать не стоит. Завтра ему станет лучше? Пора ему встретиться с Цитанеком.
В серые предрассветные часы Филину снова приснился худощавый человек с зеленым кольцом на руке. Во сне человек сидел за столом в убогой таверне; к нему подсел другой человек — Ридев Ажер. Между ними происходил какой-то серьезный разговор, но хотя Филину очень хотелось узнать, о чем они беседовали, он никак не мог заставить себя услышать их голоса. Перед пробуждением сцена изменилась. Человек с зеленым кольцом был все еще там, но на этот раз он стоял перед высоким стрельчатым окном в библиотеке Миледи Исивы. Он обернулся будто бы на звук открывающейся двери, и во сне Филин наблюдал, как меняется выражение его лица. Он как будто бы увидел кого-то впервые. Потом Филин проснулся.
Он был один. Одним рывком мальчик поднялся, оделся, потом добрался до двери и подергал ручку. Дверь оказалась не заперта. Со всей осторожностью, на какую был способен, он проскользнул через буфетную для прислуги, спустился на один лестничный пролет, прошел через пустую библиотеку и попал в парадную. Там он застыл: у дверей стояли Элхар и Цезарь — двое телохранителей Миледи Исивы.
Цезарь вздрогнул, как сторожевой пес, учуявший запах, и повернулся к мальчику. При свете лампы был виден шрам от кнута, рассекший его щеку. Элхар сначала не заметил Филина. Он стоял, прислонившись к двери, и чистил ногти кончиком кинжала. Цезарь смотрел на него вопросительно, как смотрит подчиненный на начальника. Элхар пожал плечами. Когда он поднял голову, в ухе у него блеснула серебряная серьга.