Королевство Диабетия
Шрифт:
<p style="text-align:justify">
Данное художественное произведение не является специализированным изданием и не содержит медицинских рекомендаций. За медицинскими рекомендациями обращайтесь к вашему лечащему врачу.
<p style="text-align:justify">
Глава 1. Портал в королевство
<p style="text-align:justify">
– Откройте, пожалуйста, ваши учебники. Раздел 6, параграф 32, – Ирина Матвеевна вошла в класс, когда уже прозвенел звонок. В отсутствие учителя класс буквально стоял на ушах. Красильников с Петровым играли в морской бой, сидя в противоположных углах кабинета
Ирина Матвеевна казалась довольно юной, немногим старше нас самих, словно только что окончила университет. Но это мнение мы признали ошибочным, едва она заговорила на первом же нашем уроке биологии. Мы-то приготовились слушать нудную лекцию о животных и людях, а она возьми да начни рассказывать так интересно, что даже Ромео перестал тайком строчить послания своей Джульетте и увлекся уроком. За что на перемене пребольно получил по плечу учебником биологии.
Странная все-таки Юлька: по Роме половина нашего девятого «А» сохнет, а она его и при себе не держит, и к другим не отпускает.
В общем, Ирина Матвеевна смогла заинтересовать наш оголтелый тогда еще пятый «А», и с тех пор мы с нетерпением ждали каждого ее урока. Но сегодня на улице было необычайно тепло для этого времени года. Солнце нещадно припекало, заставляя прикрывать глаза. Предыдущий урок отменили, и большинство из нас провело свободное время в столовой, поедая шоколадные батончики с чаем, сахарные плюшки и фрукты. Разве что Маша, как всегда, пропадала в библиотеке, повторяя домашнее задание по литературе и истории родного края.
При появлении учительницы мы по привычке затихли, но слушали довольно рассеянно. А я – так и вовсе почти не слушала, лениво перелистывая страницы учебника. Ага, вот и шестой раздел. Что тут у нас? Печень и поджелудочная железа. Так мы же проходили этот параграф на прошлом уроке! Но возмутиться не было сил. Ужасно хотелось спать и съесть еще что-нибудь жутко вредное, но вкусное – шоколадное. Ух, как я завидовала своей старшей сестре, которая терпеть не могла сладости. Хотя и была ей признательна – все пирожные и конфеты всегда безраздельно доставались мне. А носили её ухажеры их немало. Насмотрятся её выступлений по художественной гимнастике и тащат охапками, как будто ей спортивный режим позволяет есть всю эту вредную вкуснотищу! Я фыркнула, вспоминая, как вытягиваются их моськи, когда узнают, что промахнулись с выбором подкупа сестре.
– Вы нашли что-нибудь смешное в сегодняшней теме урока? – уточнила Ирина Матвеевна, и я тут же посерьёзнела. По-моему, даже муха укоризненно глянула на меня своими огромными глазищами с черепа Йорика.
– Извините, просто задумалась, – виновато буркнула я, на самом деле совсем не чувствуя за собой вины.
– Взгляните на рисунок в ваших учебниках. Перед вами печень. Один из крупнейших внутренних органов человека... – слушала я, медленно погружаясь в дрёму и не сводя сонного взгляда с мухи, которая перестала укорять меня глазами, чтобы старательно умыться, забавно поджимая лапки. – Печень расположена с правой стороны в брюшной полости под диафрагмой. В неё углублен жёлчный пузырь, соединённый с двенадцатиперстной кишкой жёлчным протоком, – продолжала Ирина Матвеевна, но я уже совсем не слушала её.
– Скорее, пока она может войти, – донеслось до моего сознания, и смешной, чуть писклявый голос тут же исчез.
– Показалось, – подумала я. – Или Ромка опять с Юлей шепчется. Краем сознания рассеянно отметила, что голова скользит по руке, которая до этого подпирала подбородок, и муха пропала из поля зрения. Ну и чёрт с ней, с мухой!
– Верочка, добро пожаловать! – произнес тот же писклявый голос. А другой тут же шикнул на него:
– Погоди! Рано ещё! – и затаился.
Верочка – это я. Тут всё верно. Ошибки быть не может. Странное чувство – будто тело дремлет, а мозг наоборот просыпается – становилось всё более отчетливым. И наконец, я разглядела прямо перед собой огромное зелёное дерево, его крона заслоняла собой небосвод, оставляя лишь краешек голубого покрывала, на котором вольготно разместилось небесное светило.
«Ну все, уснула! И влетит же мне от Ирины Матвеевны!» – подумала я, когда кто-то или что-то внезапно потянуло меня за руку вниз, обращая моё внимание на пузатого человечка. Росточком он явно не вышел – мне только до колена доставал макушкой. Или в этом странном сновидении всё население такое. Забавно, но мне редко снятся сны, и те чёрно-белые обычно. Правда, несколько раз что-то цветное пыталось пробиться, но тут же исчезало. Хотя дерево кажется смутно знакомым. Будто когда-то оно уже снилось мне. Но этого ведь не может быть. Встряхнула гривой надоедливых медно-рыжих кудрей, они привычно подпрыгнули затейливыми завитушками и умостились в мою обычную причёску.
Пузатый человечек выжидательно смотрел на меня снизу вверх с каким-то невероятным для его вида величием. И я подумала, что если сейчас присяду перед ним на корточки, чтобы ему было удобнее говорить со мной, то он наверняка обидится. Так что я только чуточку склонила голову, с любопытством разглядывая гостя моего сновидения, и его лицо тут же озарилось почти счастливой улыбкой.
– Добро пожаловать, Верочка! – с упоением произнес он и стал расшаркиваться передо мной, будто я особа королевских кровей.
Я не сдержала усмешки:
– Нет уж, это вам добро пожаловать! Сон-то мой, а не ваш!
Пузатый человечек недоумённо захлопал неуместно длинными и густыми ресницами, вызвав во мне острый приступ зависти – мои рыжие ресницы мне никогда не нравились. И самое ужасное – я ничего не могла с этим поделать. Столько раз прибегала из школы в слезах. Мама никак не могла найти слов утешения для меня, а вот папа всегда с доброй улыбкой щёлкал меня по носу и уверенно заявлял, что за эти-то рыжие пушистые ресницы когда-то и полюбил маму. Это неизменно бодрило меня, но заряда оптимизма обычно хватало ненадолго.
Пузатый человечек с непонятными намерениями и внешним видом всё ещё ждал от меня объяснений. А мне, как назло, нечего было сказать ему. Видимо, он не выдержал молчания. И, кажется, куда-то очень торопился, потому что поглядывал на огромные часы с довольно странным циферблатом. Я только сейчас заметила их на стволе многовекового дерева. Того самого, что заслоняло своей кроной небосвод. Солнце продолжало нежиться в небесном водоеме, потирая от удовольствия ладошки-лучики. Мне и самой захотелось окунуться в прохладную воду – на таком солнцепёке мой тёплый свитер, в котором я обычно ходила в ноябре, казался комично неуместным.