Королевство горных эльфов
Шрифт:
Прямо над воротами мелькнула алая мантия. Пара дружинников стояли по бокам, пытаясь прикрыть заклинателя большими щитами. Пиромант простер над головой руки с пылающими ладонями. Миг, и огненный шар размером с детский снежок устремился вниз, на глазах разрастаясь до лошадиной головы. Защитники Фьорта встретили мощный взрыв с яркой вспышкой бурным ликованием. Впрочем, радость оказалась недолгой — мутанты не обратили на огонь никакого внимания, а промерзлая древесина горела очень плохо.
— Давай еще! Выложись, слабак, иначе нам конец! — закричал тысячник, гневно потрясая топором.
Новый взрыв совпал
— Стену щитов, живо, живо! Всеобщий сбор! — Никто не видел, как метко брошенный камень прошел точно между башенных щитов и сломал шею не успевшему бежать магу.
Панический звон колокола разносился по улицам города. Все, кто мог держать оружие, созывались на последнюю линию обороны. Позади неумелой стены щитов встали фигуры в алых мантиях — члены гильдии огня, главная надежда Фьорта.
Неуязвимые коротышки не стали идти вперед, вместо них в пролом полезли обычные мутанты. Их пытались удерживать копьями, но чудовища больше не перли напролом, насаживаясь на оружие, а хватались за древка и ломали их. Чудовища прикрывали головы от стрел и камней широкими ладонями, и хватали зазевавшихся ополченцев. Монстры по-прежнему оставались уязвимы для атак с разных сторон, но силы защитников таяли, а нападающих, наоборот, становилось все больше. Северяне постепенно отступали, и площадь перед воротами заполнялась все новыми тварями.
— Держать строй! — Тысячник занял место среди своих воинов, как и все, закрываясь щитом. Он метнул топор в ближайшего мутанта, мощным ударом расколов тому череп.
Старый магистр с учениками встали в круг. По рукавам алых мантий побежали всполохи пламени, из малых искр превратившись в огненные ручьи. Снег под ногами пиромантов стремительно таял, обнажив мерзлую черную землю.
Прямо в центре скопления тварей зародилась вспышка. Обжигающая огненная стена разделила атакующих надвое, отрезав большую часть от защитников. Пламя перекидывалось с чудовища на чудовище, заставляя их завывать от боли.
— Вперед, за Элькесдален! Без пощады!
— Ра-а-а-а-а!
Воодушевленные северяне окончательно сломали хлипкий строй и бросились вперед, беспорядочно размахивая оружием. В них будто вселились духи доблестных предков, отвоевавших собственное место в жестоком мире. Страх ушел, осталась лишь ярость. Многие поплатились за подобную самонадеянность — не тронутые огнем твари по-прежнему оставались очень опасными, работая, как жернова гигантских мельниц. На почерневший от пепла и крови снег постоянно падали тела воинов, оказавшихся недостаточно быстрыми или удачливыми.
Греджерс наблюдал за развернувшейся внизу бойней со стены. Все оставшиеся монстры стекались к пробитой в обороне бреши,
— Верманд, нам пора валить. Все твари в городе, мы можем спуститься по веревке для лазутчиков и сбежать!
— Когда-нибудь это война закончится. — Потерявший семью человек посмотрел на друга потухшими серыми глазами и медленно покачал головой. Он подобрал потерявшего хозяина топор и закинул его на плечо, направившись к спуску в город.
— И очень скоро, — мрачно ответил Греджерс. Неизменный оптимизм оставил его. Даже если король придет, ему будет некого спасать. Немного поколебавшись, он сплюнул под ноги и пошел вслед за другом.
Седмица сражений на стене сблизила Верманда и Греджерса, сделав их настоящей командой. У пары друзей получалось взаимодействовать без слова: пока один отвлекал очередного монстра, второй подсекал тому ноги. Если врагов становилось больше, они отступали через узкие переулки, часто бегая по крышам. Постепенно стражники приближались к городским воротам, где собирались принять последний бой. Они добрались как раз вовремя, чтобы увидеть, как яркое пламя объяло фигуру магистра пироманта. Все его ученики лежали у ног. С такого расстояния Греджерс не мог видеть, дышат ли они.
Ревущее пламя на мгновение припало и тут же взмыло к небесам с удвоенным рвением. Огненная стена двинулась прочь, торжествующего поглощая зазевавшихся тварей. Стоявшие впереди мутанты пытались отойти, но наталкивались на задние ряды, не осознавшие угрозы. Возникла давка, вылившаяся в многочисленные потасовки, прежде чем дерущихся поглощало пламя.
— Ра-а-а-а-а-а! — в едином порыве кричали защитники. Греджерса охватило всеобщее ликование, усталость, холод и боль перестали иметь значение, он буквально летел над голой землей, без устали разрубая лысые черепа. Огненная стена потухла у сломанных ворот, не задев множество тварей, но это не остановило доблестных сыновей и дочерей Элькесдалена. На сладостный миг они все превратились в берсерков.
Греджерс пришел в себя неожиданно. Он тупо уставился на застрявший в дохлой туше топор и безуспешно подергал рукоять. Вокруг сгущалась тьма — солнце стремительно опускалось за горизонт.
Воин осмотрелся, он стоял немного в стороне, окруженный немногочисленными товарищами. Кто-то разводил костер из деревянных обломков, разносились звучные команды выживших десятников — ополченцы строили баррикаду перед сломанными воротами. Нос окончательно заложило, чему он только порадовался — от проклятых туш наверняка разило еще хуже, чем обычно.
— Очнулся? Помогай! — крикнул какой-то незнакомец. — Оставшиеся чудовища вернутся, как пить дать! Магики их ненадолго напугали!
Греджерс послушно кивнул и взялся за другую сторону лежащего на земле массивного обломка, некогда бывшего воротным засовом. Вместе они потащили его к возводимым укреплениям.
— А почему они такие? — Многие выжившие по-прежнему стояли на одном месте, уставившись в пустоту.
— Боги его знают. Мы их трясли, били, звали, ничего не помогло. Все маги валяются в отключке, тысячник мертв, некого спрашивать. Ничего, мы вон очнулись, и они вернутся. — Новый знакомый придерживался учения фатализма. — Все по воле богов.