Королевство ведьм
Шрифт:
— Скольких ты убила за время своего пребывания на юге? Неужели каждый из них, осквернивший твоё имя и идеалы, заслуживал смерти больше, чем выродки, поднявшие руку на твою мать. — В глазах Брун взорвалось золотое пламя. Его потоки вырывались из глазниц, окутывая девушку с ног до головы своим сиянием. — Мне плевать на титул твоей матери, на её и твои заслуги. Плевать я хотел на Штольцгеров и Тэгенов. Единственное, во что я верю, так это в справедливость. — Моя рука легла на плечо ведьмы. Настал момент для действий, и сейчас мне как никогда ранее нужна была её помощь.
— Справедливость — это миф… — упрекая
— Я говорю не о той, о которой пишут в сказках и рассказывают у колыбелей, а о настоящей, выжженной калёным железом, выбитой рабскими печатями на коже побеждённых. Сейчас я говорю о справедливости тех, кто по праву сильнее и достоин диктовать своё понятие о справедливости.
Такого не ожидал никто. Согласная с каждым моим словом, Бьянка, словно ожидая команды, замерла, глядя мне в глаза. Осознавшая свою трусость перед братом Сигрид так же была готова вновь вступить в бой. Ведомая желанием поквитаться с препятствовавшей её переходу в имперскую стражу знатью, она полностью попала под моё влияние, и только Илва по-прежнему непонимающе таращилась на каждого из нас поочерёдно, пытаясь своим крошечным мозгом понять хоть что-то.
— Мы должны помочь твоей матери, Бьянка, и, клянусь, мы поможем. Эта добрая женщина, вставшая грудью на защиту своего города, недостойна участи предателя.
— Красивых слов недостаточно для победы над превосходящим по численности врагом, малыш. За ними сталь, число и ведьмы… Спасти Эльгу может только чудо, — слова сестры пошатнули уверенность в глазах Брун.
— Выйди Сигрид, и дай нам поговорить, — попросил я ту.
— Но… — возразила она.
— Я сказал — выйди! — рыкнул, и обе девчонки при помощи незамысловатого заклинания, сорвавшегося с пальцев Брунхильды, оказались за захлопнувшейся дверь.
— Я готова вложить в твои руки свою жизнь, Глауд. Готова пасть жертвой или взять на себя образ чудовища, которым ты всё это время претворялся. Я готова, только скажи, что я должна сделать…
С самого начала Бьянка всё знала и даже больше, прямым текстом мне на это намекала, а я, слепой глупец, продолжал играть в «тайного агента». Средь множества мелких, незначительных ошибок, сделанных мной в этом мире, я вновь допустил одну важную, фундаментальную, на которой испокон веков держалось всё человечество. Я запретил себе доверять людям, которым по-настоящему мог верить. Именно такой, робкой и послушной фигурой, была Бьянка. Именно так она с самого начала и позиционировала себя в моих глазах, в ответ на что старый я, всё так же отвергая помощь извне, твердил: «Справлюсь сам».
«Не время для самобичевания, Глауд».
Начатая игра, подобно карточному домику, дрогнула, и сейчас кто-то вместо тебя мог пошатнуть этот сказочный трон, кто-то другой собирался вздернуть старую фигуру и занять её место.
— Бьянка, у восточного леса сейчас обитают рабы. Мои, те, которых я освободил. Не думал, что день, когда их помощь понадобится, наступит так скоро, но, к сожалению, больше медлить нельзя. Возьми маску, выследи в ночи их связного, что будет ждать меня у южной стены, а после, представившись моей помощницей, помоги их отряду занять ворота. Я поговорю с матерью, сёстрами, постараюсь убедить их в том, что нас поддержат и атака на ворота станет отличным сигналам для действия сообщников. Горожане спокойно захватят магические мосты, устройство действия механизмов там несложное, думою, цеховые быстро разберутся и опустят мост. Далее…
— Постой, Глауд, — улыбнувшись, перебила меня Бьянка. — Личные армии лордесс и Вигенвагенов не будут бездействовать. Уверена, они в кратчайшие сроки вернут себе врата и встретят вас на мосту. Если те объединятся под общим началом, у нас не хватит сил для того, чтобы одолеть и наёмников, и ведьм, и городскую стражу.
— Если они объединятся, — подметил главное «если» в словах ведьмы. — Рабы на причале в обычных цепях и кандалах, если кто-то случайно освободит их, то куда отправится вся эта озлобленная толпа, видя, как пылают костры и бьют колокола в полыхающем мятежном городе?
— Либо попытаются захватить корабли, охраняемые личными ведьмами Вигенвагенш, либо… — До Брун наконец-то дошло.
— Либо пойдут грабить и убивать тех, чьи войска сейчас далеко от этого места. Сами того не зная, знатные отпрыски Тэтэнкофа, закрывшись между рабами и простолюдинами, загнали себя в ловушку. Прознав о том, что поместья, где дремлют их дети и мужья, собираются ограбить, думаешь, хоть одна лордесса останется воевать против местных жителей? Или, быть может, зная, что их корабли в опасности, Вигенвагены будут отстаивать честь ворующего бургомистра? Чёрта с два. Они побегут спасать собственные богатства и задницы, буквально передав тем самым город в наше прямое подчинение.
Бьянка долго думала, перед тем как дать мне свой ответ. Ни стук в дверь моих сестёр, ни требования обсудить это вместе особой роли не сыграли.
— Ещё не так давно, видя, как ты расправляешься со своей обидчицей, я была готова убить собственную мать, если это потребовалось бы для твоего спасения, Глауд. А теперь ты хочешь рискнуть жизнью ради её освобождения? — понимая, что я лично планирую посетить порт для того, чтобы вызволить рабов, спросила Брун.
— Не льсти своей матери, Брунхильда, ты ведь знаешь, я не тот хороший парень, в которого ты влюбилась, — мои слова задели её за живое.
— Верно, и в этом моя вина. Тогда в подворотне меня не было рядом, и я не смогла… — С золотых ведьмовских глаз сорвались человеческие слёзы. — Тогда я не смогла тебя защитить, но сейчас всё будет по-другому. Я уничтожу этот город, сожгу всех, кого ты ненавидишь, и спасу тех на, кого ты укажешь пальцем. Твоя воля моими руками, Глауд.
Наши губы вновь соприкоснулись. Два безумца, убийцы и чудовища нашли друг друга. Страсть впервые одолела моё слабое тело. Поддавшись животным инстинктам, я позабыл о коварствах, планах, убийствах и спасениях ради одного — наслаждения.
Слабые пальцы нашли в себе силы сорвать с Брунхильды одежду. Под её белой блузкой торчащими вишенками красовалась прелестная грудь. Не удержавшись, страстно коснулся той губами, отчего с уст Бьянки сорвался томный вздох. Её руки давно сдёрнули с меня чёртово одеяло, развеяли кокон, а бёдра, медленно двигаясь, вспоминали веками закладываемые в гены движения.
— Ах, — в очередной раз не удержавшись, в наслаждении простонала Бьянка. Движение за движением, я будто загипнотизированный наблюдал, как колышется её упругая грудь, как сильная ведьма, чувствуя мою слабость, заваливает робкого юношу на спину.