Королевы Маргины
Шрифт:
– Продолжайте, свидетель.
– Ну, значит, мы прибыли. Вошли, все было открыто, потому что пожарные уже там были, все погасили, вонь стояла такая – не приведи господь. Да вы знаете, наверное, как бывает, когда человечину жгут. Ну, и все заляпано кругом пеной, конечно. Вошли и видим: посреди комнаты лежит на ковре тело, то есть то, что от него осталось – огарок, в общем-то. Ковер, можно считать, погиб, дорогой такой ковер, толстый… Ну, мы пошли дальше – и нашли девушку, спящую вроде бы… Аппетитно так лежала, все наружу… Ну, разбудили. Препроводили к телу… Она увидела – и ну реветь, вся в слезах и в пене…
– Свидетель, скажите, видите ли вы эту девушку в этом зале?
– Вижу, совершенно точно. Вон же она – на скамье подсудимых, как это называется. Она самая.
– Это ее вы увидели там?
– А кого же еще? Ну, не только ее, понятно: там еще двое пожарников было, обрабатывали углы – так, на всякий случай, знаете ли. Так полагается.
– Продолжайте. Что вы делали дальше?
– Ну, я стал составлять протокол осмотра места происшествия, потому что был старшим в группе, а ребятам приказал девушку задержать. А потом прибыл вызнаватель Смирс, и мы девушку передали ему и стали искать свидетелей. Они нам объяснили, что эту девушку хорошо знают, она, значит, давно уже жила с убитым – то есть тогда, когда он был еще живым и здоровым. Была, в общем, его любовницей…
– Хорошо, этих свидетелей суд еще допросит в дальнейшем, не надо пересказывать их показания. Советник?
– Благодарю, у обвинения вопросов больше нет.
– Подсудимая, желаете ли задать свидетелю какие-либо вопросы?
– Да. Оказывала ли я какое-то сопротивление, когда его спутники уводили меня?
– Свидетель, ответьте.
– Ну, чтобы сопротивляться, так сказать, физически – этого не было. Но все время повторяла, можно сказать даже, кричала: «Рик, Рик! Это Рик!» Но это уже Смирс потом проводил с нею опознание, он бы мог рассказать – если бы был еще жив.
– Подсудимая, ответ вас удовлетворяет?
– Вполне, ваше достоинство. Еще один вопрос: а в спальне или на мне были какие-нибудь следы пепла? И чем его сожгли – чем-то облили горючим, или как-то иначе?
– Мне отвечать? Ну, таких следов не обнаружено, это же видно из протокола осмотра. А сожгли его, конечно, из дистанта, он же сжигает насквозь, а если облить горючкой – обугливается сверху, а нутро сырое, это надо долго поджаривать, чтобы… Хотя вообще-то это не ко мне вопрос, а к лаборатории. Только могу заранее сказать: она ничего другого не даст, потому что это и так видно. Дистант, точно. Только на месте происшествия его не оказалось.
– То есть, может быть, дистанта и вообще не было?
– Я ведь сказал: это не ко мне вопрос.
– Свидетель, назовите вашу должность.
– Я – судебно-медицинский эксперт Главного департамента Службы покоя нашего мира.
– Являетесь ли вы тем лицом, которое проводило осмотр, опознание и вскрытие тела Рика Нагора, обнаруженного…
– Да, ваше достоинство, я производил осмотр и вскрытие останков, а также присутствовал при их опознании.
– Кем было опознано тело?
– Лицом, которое является подсудимой на этом процессе.
– Других опознающих не было?
– Были, конечно, сослуживцы, прислуга… Но никто из них не смог ответить на поставленный вопрос сколько-нибудь определенно. Это и не удивительно: состояние, в котором находилось тело, практически исключало такую возможность. Оно же не позволило и прибегнуть к идентификации по отпечаткам пальцев или по сетчатке глаз: все это сгорело безвозвратно. Тело было, по сути дела, более чем наполовину кремировано уже на месте преступления. Однако мне удалось добиться достоверного результата при анализе генетического материала. И это несмотря на то, что у жертвы не нашлось не только родителей или потомства, но и вообще никаких родственников ни по одной линии. Возможно, причина в том, что Рик Нагор не являлся уроженцем Неро, и нет даже точных данных о том – когда и откуда он сюда прибыл. Но его генетическая формула все же была однажды снята – когда он регистрировал учрежденную им компанию «Маргина Гравин», и себя – в качестве ее президента. Эти данные имелись как в базе памяти компании, так и в соответствующей базе Службы покоя. Мне удалось выделить генетический материал из останков – и они совпали с компьютерными данными.
– Таким образом, вы уверены в том, что останки принадлежат именно Рику Нагору?
– Безусловно. Думаю, что это ясно видно из моего заключения – оно имеется в деле.
– Благодарю вас за точный ответ. Теперь скажите вот что: позволили ли осмотр и вскрытие тела определить способ, каким жертва была лишена жизни? Иными словами – каким именно образом этого человека убили? Был ли он сожжен живым, или сначала лишен жизни, а потом уже предпринята попытка сжечь его?
– Боюсь, что полная ясность в этом вопросе не может быть достигнута. Видите ли, скелет – а это и есть более или менее сохранившийся материал – не носит выраженных следов какого-либо насильственного действия. Нет следов применения холодного или огнестрельного оружия, нет переломов – в частности, череп не носит следов каких-либо ударов и иных поражений, ну, и так далее. Однако все мы понимаем, что и нож, и пуля могли пройти сквозь мягкие ткани, не задевая костей; это было бы совершенно естественно, если бы оружие находилось в руках опытного субъекта, профессионала. Равным образом человек не был повешен, в таком случае почти неизбежен перелом шейных позвонков. Однако он мог быть удушен, скажем, при помощи подушки – которая, судя по протоколу, на месте преступления не была обнаружена; человек мог быть отравлен – хотя найденные в соседнем помещении остатки блюд и напитков не содержали никаких следов ни одного из известных нам ядов; в воздухе, также подвергнутом анализу – я имею в виду образцы, изъятые на месте преступления, содержатся следы табачного дыма, очень много веществ, входящих в состав противопожарной пены, следы сильно пахнущих веществ, входящих в состав как женской, так и мужской парфюмерии – но никаких агентов, вдыхание которых могло бы вызвать смерть. Вот почему, советник, я затрудняюсь определить способ, каким убийство было совершено – если человек был умерщвлен до сжигания.
– Однако вы уверены в том, что это именно убийство, а не, скажем, скоропостижная смерть вследствие остановки сердца или чего-либо подобного?
– Я, ваше достоинство, склонен считать это именно убийством по, так сказать, косвенным признакам. Конечно, более точной формулировкой являлось бы просто «смерть по неустановленной причине», однако согласитесь: если с близким вам человеком случается, скажем, сердечный приступ, вы вряд ли станете пытаться сжечь его тут же на месте, рискуя вызвать пожар. Вы, скорее всего, вызовете медиков – в надежде спасти его, и если это не удастся, то остается ведь еще «срок надежды» – в нашем же морге. А если человеку, находящемуся рядом или во всяком случае поблизости, вовсе не хочется, чтобы умирающий возвратился к жизни, то вряд ли он, находясь в здравом уме, станет проделывать что-то, подобное сожжению: ведь если человек умер естественной смертью, то его тело послужит лучшим свидетельством отсутствия чьего-либо злого умысла или действия. Если же по каким-то причинам тело нужно все-таки ликвидировать, то ведь известно немало способов сделать это, не оставляя следов: вывезти и где-нибудь закопать или утопить, или поместить в ванну и растворить в кислоте, не поднимая никакого шума – человек в таком случае будет считаться находящимся в безвестном отсутствии достаточно длительное время, которое злоумышленник сможет использовать в своих интересах…
– Свидетель, хочу напомнить вам, что вы не должны читать лекцию о способах совершения преступления: на людей с неуравновешенной психикой ваши наставления могут повлиять не самым лучшим образом.
– Ваше достоинство, я хотел лишь, чтобы у суда возникла полная ясность по поводу того, что, строго говоря, нет достаточных оснований считать происшедшее именно убийством – я имею в виду прямые основания. Что же касается косвенных, то хочу сказать следующее: именно попытка, глупая, наивная и логически необъяснимая уничтожить тело путем его сжигания свидетельствует о том, что лицо, обвиняемое в убийстве, действовало в то время в состоянии невменяемости. Необходимо проведение психиатрической экспертизы подсудимой для определения степени вменяемости подсудимой. Потому что если она была невменяемой – а сделанное ею тут заявление, да и все поведение, свидетельствует об определенном нарушении психики, – то она подлежит не наказанию, а лечению, и…
– Свидетель, выносить подобные суждения и принимать решения – прерогатива суда, а не свидетелей. Лучше ответьте вот на какой вопрос: каким способом подсудимая – или другое лицо – сожгло тело жертвы? Надеюсь, это вы можете установить достоверно?
– Разумеется, ваше достоинство. Попытка была предпринята при помощи военного дистанта первого класса, работающего на полную мощность. Это оружие обеспечивает испепеление трупа без помощи каких-либо горючих жидкостей или иных легковоспламеняющихся составов.