Королевы умирают стоя, или Комната с видом на огни
Шрифт:
– Где твоя машина? – спросил Малиновский, захлопывая дверцу.
– Не знаю. На шоссе, наверное, осталась, ключ от замка зажигания потерялся.
– На каком еще шоссе? Ты можешь говорить внятно?
– Дэн…
– Что?
– Не ты…
– А… Мой юный заместитель.
– Он разбился. Насмерть.
– Да? Что ж, мне, конечно, жаль…
– Врешь.
– Анна, это лучшее, что с ним могло случиться.
– Мне больно, – с трудом выдавила Анна.
– Пройдет. Как ты всетаки здесь оказалась?
– Ехала
– Понятно: очнулся – гипс.
– И ты смеешь…
Он елееле увернулся от ее руки:
– Не мешай мне вести машину. Чего ты хочешь? Чтобы я расплакался? Вот это будет понастоящему смешно!
Слез у нее не осталось. Малиновский помолчал немного, потом вновь спросил:
– Так где всетаки твоя машина?
– На развилке. Там, где выезд на шоссе. Надо взять из дома запасные ключи и отогнать ее.
– Наивная. Сколько может простоять на дороге «Мерседес» с открытой дверцей, пусть даже без ключа, но и без хозяина? Надо заявить в угон.
– Мне все равно.
– У тебя что, много машин? На чем ты собираешься завтра ехать в офис – на автобусе? Боюсь, что ты заблудишься в метро.
– Я никуда не поеду.
– Что, жизнь кончена? – усмехнулся Денис.
– Перестань издеваться.
– Ладно, я сегодня сделаю доверенность на твое имя и пригоню тебе свою старую машину. Она в хорошем состоянии.
– Куда мы едем?
– К тебе домой, разумеется.
– Я не могу там находиться.
– Брось: отлежишься, выспишься, ну, неделькудругую побудешь в глубоком запое. Ты же его не любила, это всегонавсего жалость. Да, молодой, да, красивый. Но это должно было когданибудь кончиться. Без него тебе будет лучше.
Анна только губу закусила, чтобы не сорваться и не наговорить ему резкостей. Что он понимает в ее чувствах?! Перед съездом с трассы на тополиную аллею Малиновский притормозил. Ее машины на обочине действительно уже не было. «Гольф» Дэна, вернее, то, что от него осталось, лежал возле березы, разрезанный на куски. Малиновский покосился на Анну и достал сотовый.
– Помнишь номер своей машины?
Она с трудом кивнула.
– Я не смогу здесь больше ездить.
– Ладно, я позвоню в службу эвакуации, чтобы убрали отсюда эту жестянку. Запишу на твой счет, кстати, не забудь, что будешь должна и за прокат моей машины. Шутка.
Он набрал номер и стал с кемто громко разговаривать. Анна же вновь оцепенела и до самого дома так и сидела, глядя в одну точку.
Глава 10
Стас
Когда машина Малиновского подъехала к особняку, на крыльцо выбежала мать Анны. Та, громко рыдая, кинулась ей в объятия. Появились испуганная тетенька, Сашка и Стас. В глазах у них стоял немой вопрос: «Что случилось?» Анна захлебывалась слезами и ничего не могла толком объяснить. Наконец ситуацию прояснил Малиновский. Поднявшись на крыльцо, он ровным спокойным голосом сказал:
– Ваш мальчик, как там его звали? Тезка мой, кажется, разбился насмерть сегодня утром. На машине. Анна в состоянии шока попала в больницу. Ей надо вызвать врача, а прежде всего как следует вымыться.
Они все еще никак не могли поверить в случившееся.
– Дэн умер? – переспросил Сашка.
– Да, – коротко ответил Малиновский. – Может, мы всетаки пройдем в дом?
Мама и тетенька тут же увели Анну наверх, Малиновский похозяйски прошел на кухню. Сашка и Стас следом за ним. Первым делом Денис открыл огромный холодильник:
– Я знаю, что здесь всегда есть выпивка. – Налив себе рюмку водки, посмотрел на Стаса: – Кто хочет ко мне присоединиться?
– Я вас не знаю, – заметил Шацкий.
– Аналогично. При мне здесь не ходили в одних носках.
– Что, мадам имеет и живого бывшего мужа помимо двух мертвых?
Малиновский выпил водку и взглянул на Шацкого с интересом:
– Ты кто?
– Друг семьи, Станислав Шацкий. Руку пожмете или побрезгуете?
– Понятно: голос ее совести, судя по твоим ремаркам.
– Ого! Вы выросли в моих глазах прежде, чем соизволили представиться! Какая начитанность! Какой интеллект!
– Ты мне не нравишься. Я уже понял, что мы с тобой не уживемся под одной крышей. Или ты навсегда заткнешься.
– Я чтото припоминаю! Как же, как же! Романтическую историю про отвергнутого жениха! Это, часом, не вы Малиновский?
– Денис Владленович.
Стас откровенно уставился на адвоката, потом заметил:
– Хорошие ботинки.
– Я тебе такие же привезу, чтобы было в чем дойти до автобусной остановки. Я добрый человек.
– Да, если это распространяется дальше дарения ботинок. И то сей акт благотворительности преследует корыстную цель.
– Я уже понял, что на одно мое слово у тебя найдется целых десять. Но надеюсь с этим справиться. Пойду посмотрю, как там Анна.
Малиновский вышел из кухни, громко хлопнув дверью. Легко поднялся на второй этаж и постучал в спальню Анны.
– Дада! Заходи, Денис!
– Как ты? – Он вошел в спальню, сел в одно из кресел. – Выпить хочешь? Я знаю, что гдето здесь есть коньяк.
– Нет, боюсь, мне будет плохо. Тебе ехать надо?
– Ничего, у меня рабочий день ненормированный, если хочешь, я останусь.
– Денис, почему ты такой добрый сегодня?
– Только сегодня? Разве ты не замечала, что я добр к тебе всегда?
– Зачем ты звонил Дэну?
Он поморщился:
– Ради бога, Анна, не называй его так хотя бы при мне.
– Так зачем?
– Хотел убрать мальчика с дороги.
– Ты Ленского убил, неужели мало?
– Ну, твоего юного любовника я не трогал, просто посоветовал ему подыскать другую даму, за соответствующую компенсацию, разумеется.