Короли анархии
Шрифт:
— Я никогда ни от чего не убегал в своей чертовой жизни, — прорычал я, и Монро на мгновение встретился со мной взглядом в зеркале заднего вида, как будто он только что понял, кому именно я звонил. Я рассказал ему достаточно о своей семье во время наших тренировок, чтобы он понял, как мало я хотел вести с ними этот разговор. Но я сделаю это ради Сэйнта. Ради нее. Семья из пяти человек, которую я нашел для себя, стоила любых жертв, на которые мне пришлось пойти. Определенно, стоила гораздо большего, чем люди, которые привели меня в этот гребаный мир.
— Па будет так рад узнать, что ты вернулся
— Что ж, цена моего возвращения — врач и уборка, — сказал я, проглатывая свою ненависть к своей семье со всем презрением, на какое был способен, хотя и знал, что теряю единственный шанс, который у меня когда-либо был, сбежать от них.
Найл был единственным среди них, к кому я испытывал хоть каплю уважения, и это было главным образом потому, что я знал, что он убивал только тех, кто, по его мнению, действительно этого заслуживал. Несмотря на эту предпосылку к его склонности к насилию, он был самым кровожадным и, возможно, самым ненормальным членом моей генетически связанной семьи. На его руках определенно было больше всего крови, и он определенно был бы тем, кого послали бы за мной, если бы я когда-нибудь зашел слишком далеко от своего дедушки и перестал быть полезным. Тем не менее, было что-то в этом психованном ублюдке, что по-своему мне нравилось. И если бы мне пришлось обратиться к кому-либо из них за этой услугой, то он всегда был бы моим любимым дядей.
Татум все еще смотрела на меня, когда мы мчались обратно по дороге, но я не смотрел на нее. Я не хотел, чтобы она видела, как я продаю себя, даже если это был единственный выбор, который у нас сейчас был.
— Сколько тел? — спросил Найл, с каждой секундой его голос звучал все веселее, поскольку он понял, что я покупаю свой путь обратно смертью.
— Я сбился со счета, — честно признался я, и он засмеялся громче, возбужденно захлопав в ладоши.
— Я знал, что в твоих жилах течет горячая кровь О'Брайенов, парень, — проворковал он. — Просто пришли мне свое местоположение, и я с этим разберусь.
— Врачу нужно поторопиться, — потребовал я.
— Не волнуйся, парень. Я сообщу местонахождение лучшего поблизости, когда узнаю, где ты, и удостоверюсь, что он готов и ждет, когда ты приедешь. С чем мы имеем дело?
— Его сбила машина, и он был застрелен, — выдавил я, изо всех сил пытаясь сдержать свои эмоции, хотя тот факт, что я просил врача для Сэйнта, в любом случае сказало бы моей семье о том, как много он для меня значил. Но сейчас это не имело значения. Мне просто нужно было сосредоточиться на том, чтобы убедиться, что он останется жив. Все, что последует, просто ляжет на мои плечи, когда это произойдет, и тогда я понесу всю тяжесть этого. Не было такой цены, которую я не заплатил бы за жизнь моего брата.
— Считай, что дело сделано, — радостно сказал Найл. — И я с нетерпением жду встречи с тобой и твоей девушкой на Рождество.
Линия оборвалась, и я бросил телефон на колени с проклятием разочарования. Если бы у меня был какой-либо другой способ исправить это, я бы это
— Кто это был? — потребовала ответа Татум, и я посмотрел в ее голубые глаза, напустив на лицо непроницаемую маску, и пожал плечами.
— Просто несколько человек, которые могут избавиться от всех этих улик для нас, — спокойно ответил я.
— А как же мой отец? — спросила она срывающимся голосом. — Что они будут делать с его телом?
Я открыл рот, чтобы сказать ей, что от него избавятся, как от остальных, скорее всего, разрубят на куски и растворят в кислоте. Все свидетельства того, кем он был и что делал исчезнут навсегда. Но выражение неприкрытой боли в ее глазах заставило что-то резко сжаться у меня внутри, и я заколебался. Может, мне и было наплевать на свою семью, но было ясно, что ей было не наплевать на свою. И тот факт, что я отдал ей себя, заключался в том, чтобы защищать ее от всего, что могло причинить ей боль, даже если боль не была физической.
— Я позабочусь о том, чтобы ему обеспечили могилу, — сказал я ей тихим голосом, зная, что это только еще больше увеличит мой долг перед семьей, но чувствуя, что это был единственный реальный выбор, который я мог сделать. — Настоящую, которую ты сможешь посетить. Как-нибудь.
Ее глаза наполнились слезами, но они не пролились, когда она сильно заморгала и молча перевела взгляд на дорогу.
Я отправил короткое сообщение Найлу, передав наши координаты и передав сообщение, чтобы сохранить тело Донована Риверса. Его ответ был мгновенным.
Найл:
Это тебе дорого обойдется, парень.
Киан:
Я знаю.
Монро, наконец, нажал на тормоза, когда мы вернулись к Блейку, и мы выпрыгнули из машины к Сэйнту, когда мой пристальный взгляд скользнул по неподвижному телу моего брата, который умирал в грязи, в то время как Блейк зажимал рану чистой силой воли.
— Он…? — начала Татум, выскакивая из машины, ее глаза были полны дикого страха, в то время как Блейк посмотрел на нее с явным облегчением. Он не стал тратить время на расспросы о ублюдке, который похитил ее. Он прекрасно знал, что мы бы не оставили его дышащим.
— Он жив, — прорычал Блейк. — Почти жив.
— Нас ждет врач, — сказал я, подходя к Сэйнту, чтобы достать ключи из его кармана. — Давайте отвезем его упрямую задницу туда, пока он не истек кровью и не вернулся, чтобы преследовать нас за то, что мы все испортили.
Никто не рассмеялся моей дерьмовой шутке, и Татум опустилась рядом с Блейком, чтобы помочь ему, чем могла. Монро смотрел на Сэйнта с мрачной напряженностью во взгляде, от которой у меня встали дыбом волосы, но так же быстро, как я подумал, что увидел это, оно снова исчезло.