Короли анархии
Шрифт:
Я мог бы вернуться в постель, но вместо этого я просто остался там, где был, заканчивая свой набросок и позволяя своему разуму сосредоточиться на задаче. Я выпил кофе, который приготовил мне Сэйнт, чтобы немного взбодриться, и обнаружил, что на этот раз не так уж сильно возражаю против раннего утра.
Я даже не заметил, как Татум спустилась по лестнице, чтобы приготовить завтрак, ее пальцы вцепились в обложку моего альбома для рисования — единственное предупреждение, которое я получил о ее приходе.
Я игриво зарычал, когда
— Могу я посмотреть? — спросила она хриплым от сонливости голосом, отчего мне стало жарко и я занервничал.
— Для тебя все, что угодно, детка, — согласился я с насмешливой улыбкой, выпуская альбом, и она развернула его, чтобы взглянуть.
— Киан… Черт, ты безумно талантлив, — пробормотала она, рассматривая набросок, на котором она и Сэйнт стояли прошлой ночью на берегу озера под проливным дождем, когда они смотрели друг на друга с таким напряжением, что, клянусь, я все еще чувствовал исходящие от них эмоции.
— Это твое, если ты этого хочешь, детка, — пошутил я. — Я даже сделаю для тебя хорошую скидку.
— Цена имеет какое-то отношение к тому, что ты прячешь под штанами? — спросила она, закатывая глаза, как будто уже знала ответ на этот вопрос.
— Как ни странно, так и есть, — согласился я, задаваясь вопросом, не захочет ли она отсосать мне, прежде чем приступить к завтраку, но смех, слетевший с ее губ, говорил об обратном.
Держу пари, я смог бы ее убедить.
— Сэйнт в порядке сегодня утром? — спросила она, взглянув на дверь, ведущую в склеп, где звуки его музыки были намного громче.
— Да. Он только что полностью перезагрузился и вернулся к своему обычному поведению ебанутого робота. Тебе не о чем беспокоиться.
Она поджала губы, словно ей не понравилось, что я высмеиваю то, что Сэйнт стал настоящим Сэйнтом и чуть не уничтожил мир, но, оглядываясь назад, я думаю, что это было довольно забавно. Никто по-настоящему не пострадал, все избавились от лишнего дерьма, в Храме была хорошая уборка, игра Сэйнта на фортепиано, без сомнения, снова была на высоте, победа была беспроигрышной.
— Серьезно, детка, не беспокойся об этом. Сэйнту приходится время от времени выходить из себя, чтобы у него была возможность на несколько часов вытащить эту палку из своей задницы и просто высказать свои проблемы. Если бы он этого не сделал, то, я думаю, его голова на законных основаниях взорвалась бы в один прекрасный день. Все хорошо. Я думаю, что в каком-то долбаном смысле ему тоже нравится сходить с ума. Это напоминает ему, что он, в конце концов, не робот. Он большой мальчик с настоящими чувствами и членом, который жаждет попробовать свою девушку, как и любой нормальный мужчина с чистой кровью.
— То, как он относится к правилам… — начала она, как будто действительно хотела понять его лучше, и я вздохнул, забирая альбом из ее рук и кладя его на кофейный
— Истории Сэйнта — это его личное дело, — сказал я, вставая и следуя за ней на кухню, где она начала готовить завтрак. — Но я могу сказать, что правила — это то, что он использовал, чтобы придать смысл миру, когда у него отнимали вещи, которые были вне его контроля. Если ты хочешь легкой жизни с ним, тогда просто делай, как он говорит. Хотя лично я считаю, что подталкивать его к проверке правил — это неплохо. Это помогает ему увидеть, что вещи не всегда должны быть под его контролем, даже если ему легче жить, когда это так.
— Я думаю, это не имеет значения, пока с ним все в порядке, — размышляла она, разогревая сковороду, чтобы начать готовить яйца. К счастью для Сэйнта, в школу по-прежнему регулярно доставляли еду, и Монро даже начал добавлять некоторые из наших конкретных пожеланий к заказам, чтобы мы могли продолжать есть то, что нам нравится. Были некоторые нехватки, которые было трудно достать, но деньги решали все, поэтому Сэйнт просто начал доплачивать за любые дополнительные блюда, которые он хотел, и это означало, что его яйца и авокадо все еще были в меню.
Я придвинулся вплотную к Татум, пока она работала, мои пальцы прошлись по всей длине ее бедер и оставили черные следы от древесного угля, когда она рассмеялась и без особого энтузиазма отмахнулась от меня. Но каждый раз, когда она это делала, я просто рычал и все больше вторгался в ее пространство, мои пальцы скользили по внутренней стороне ее бедер, спускались по шее, скользили под рубашку в поисках соска.
Этого было недостаточно, чтобы помешать ей готовить еду, но по тому, как ее дыхание становилось тяжелее, я понял, что это возымело желаемый эффект.
Сэйнт вышел из склепа без рубашки и блестящий от пота. Его взгляд скользнул по черным отметинам, оставленным углем на бедрах Татум, и я насмешливо ухмыльнулся ему, когда он раздраженно зарычал.
— Доброе утро, — сказала Татум, снова отталкивая мои руки, когда сделала шаг к Сэйнту, но он только кивнул, прежде чем повернуться и направиться в свою комнату.
Когда он уходил, я заметил темные кровоподтеки на его ребрах, там, где я ударил его прошлой ночью, и был вынужден признать, что это, возможно, был немного идиотский поступок. Но он назвал нашу девушку шлюхой, так что я не сожалел об этом. И тот факт, что он также не обвинил меня, говорило о том, что он согласен с тем, что заслужил свое.