"Короли без короны"
Шрифт:
Жорж-Мишель растерянно смотрел вслед Рабоданжду и думал, что должен сделать то, чего не делал никогда -- предложить свою помощь вторично, и тут же понял, что опоздал. Принц Релинген вскочил и почти крикнул в спину гостю:
– - Только потом не говорите, что я вас не предупреждал!..
Дверь закрылась, и Жорж-Мишель рухнул в кресло. Слишком поздно...
Письмо лежало на столе, и, придя в себя, принц Релинген перечитал похвальбу Бюсси, принялся составлять план действий. Переправить письмо графу де Монсоро, послать с письмом десяток людей, дабы укрепить решительность графа, и помолиться за упокой души Луи де Клермона. Жорж-Мишель вызвал Себастьена Мало и велел собираться в дорогу.
Прощайте, господин де Бюсси. Я же говорил, что мы более не встретимся. Зря вы хотели убить Александра... Суд Божий свершился.
ГЛАВА 15
О том, как принцы приходят к согласию
Известие о смерти графа де Бюсси потрясло двор, Париж и всю Францию. Ее величество королева Маргарита извлекла из заветной шкатулки перстни, браслеты, пояса и цепи с черепами и костями и облачилась в глубокий траур. Ее примеру последовали не менее двадцати дам, три из которых прежде славились несокрушимой добродетелью. Мужья хорошеньких женщин приосанились и дружным хором принялись славить графа де Монсоро, а приунывшие дуэлянты вздыхали, что великолепная дуэль Бретея и Бюсси уже не состоится. Герцог Анжуйский, успевший выбрать, кого из друзей короля сможет переманить на свою сторону, дивился болтливости Бюсси, так и не научившегося держать язык за зубами и так по-глупому расставшегося с жизнью. Король Генрих втихомолку радовался, что избавился, по крайней мере, от одного наглеца. Среди сплетен, рыданий, траурных одежд и серебряных черепов, лишь одна женщина мечтала добиться правосудия над убийцей.
Рене де Клермон, любимая сестра Бюсси, принцесса Камбрези распростершись у ног короля, молила Генриха о справедливости. Его величество не слишком любил рыдающих женщин и еще меньше любил тех, кто просил о милостях, которые он не в силах был даровать, да и не хотел. Кое-как успокоив принцессу и дав невнятное обещание во всем разобраться, Генрих торопливо выпроводил несчастную и задумался.
Каким образом он мог наказать Монсоро и, главное, за что?
– - размышлял король. Прикончив прелюбодея, граф был в своем праве. К тому же карать приближенного Франсуа было глупо вдвойне. Его величество предпочитал, чтобы братец сам разбирался со своими людьми, и желал, чтобы эти труды занимали всё свободное время Франсуа, отвлекая от честолюбивых мечтаний. К тому же, вынужден был признать Генрих, влияние принцессы Камбрези не шли ни в какое сравнение с влиянием принца и принцессы Релинген, а значит, он мог не обращать на Рене де Клермон никакого внимания.
Воспоминание о кузене заставили Генриха остановиться. Релинген... Релинген... Что-то такое было связано с этим именем, какая-то мысль не давала покоя его величеству, и тогда Генрих повторил старую истину: "Quid prodest*". А кто больше всех выиграл от смерти Бюсси? Монсоро? Что за чушь! Самое большее через неделю после дуэли с Бретеем Бюсси бросил бы Диану де Монсоро и принялся за штурм новой крепости. Получалось, что больше всех от смерти Бюсси выиграли Релинген и Саше.
* Ищи, кому выгодно (лат.)
– - Это сделал Релинген, -- забывшись, произнес король вслух.
– - Вы правы, сир, -- Шико, уже почти полчаса наблюдавший за метаниями его величества, счел необходимым подать голос.
– - Это дело рук принца.
– - Ты о чем?
– - фальшиво удивился Генрих.
– - Об убийстве Бюсси. Я уверен, что это он.
– - Ты просто ненавидишь его, шут, -- отмахнулся король, втайне мечтая, чтобы Шико убедил его виновности кузена.
– - Все не можешь забыть, что он выгнал тебя со службы.
– - О нет, сир, я не испытываю ненависти к его высочеству, я даже благодарен ему, ведь только из-за него я удостоился счастья служить своему королю. Но я знаю, на что способен Релинген и догадываюсь, почему он пошел на убийство: он хотел спасти мальчишку Бретея. Ну, право, ваше величество, как письмо Бюсси могло попасть к Монсоро? Письмо было выкрадено и доставлено графу.
– - Релингена не было в Париже, -- небрежно заметил Генрих.
– - Зато здесь полно его людей, -- возразил бывший офицер.
– - И откуда Монсоро взял головорезов, не разбежавшихся при одном взгляде на Бюсси? Смерть Христова, сир, у Монсоро таких людей нет, но они есть у Релингена. Я сам был одним из них, так что неплохо их знаю. Убийство подстроил Релинген, в этом нет сомнения. Поверьте, это не первое его убийство.
Король помолчал, пару раз пройдя по кабинету - от стола к окну.
– - Даже если и так, что с того?
– - пожал плечами Генрих.
– - Я не могу обвинить кузена.
Шико улыбнулся.
– - Конечно, нет, сир. Но что, если бы о правосудии просила не принцесса Камбрези, а герцог Анжуйский? Анжу и Турень имеют общую границу...
– - К чему ты ведешь, шут?
– - Только к тому, что принц Релинген будет не слишком любить вашего брата, если обвинение доставит ему неприятности.
– - Какие неприятности могут грозить принцу?
– - усмехнулся Генрих.
– - Простите, сир, но разве казнь его любимчика не достаточная неприятность? В конце концов, убийство было совершено ради него, значит, ему и отвечать, -- немедленно отозвался Шико.
Король рассмеялся.
– - Сразу видно, что вы дурак, господин шут, это каким образом я смогу отправить на эшафот Бретея, если он находится в Турени? Это ничуть не легче, чем арестовать в Тулузе Дамвиля, -- вспомнил его величество конфуз двухлетней давности.
– - Да, если отправить людей в Турень, -- согласился шут, -- но арестовать Бретея в Париже совсем просто. Подумайте, сир, Бретей офицер и вы вольны в любой момент вручить ему новое предписание. Разве он не обязан подчиняться? Как только он явится в Лувр, он будет арестован и отправлен в Бастилию. Бретей полжизни крал чужие письма и водил дружбу с самыми подозрительными людьми. Никто в Лувре не удивится предъявленным ему обвинениям. Вашим судьям не составит труда получить от него признательные показания и отправить на Гревскую площадь.