Короли карантина
Шрифт:
— Мы заботимся о своих, — тихо сказал он. — Это жестоко, детка, но так мы выживаем. Мы распространяем это и на тебя, так что тебе лучше не забывать проявлять такую же вежливость. — Он отпустил мою руку, и я осталась наедине с его угрозой. Или это было утешение?
Меня поразило, что у Ночных Стражей, в конце концов, был план выживания. Они были из тех зверей, которые могли заставить дрожать самых могущественных людей ночью. И это сработало только потому, что они, несомненно, были едины. Если ты был их врагом, да поможет тебе бог. Я знала это лучше, чем кто-либо другой. И почему-то
***
Я пережила относительно безболезненный день в школе, учитывая тот факт, что большинство людей просто игнорировали мое существование. Ночные Стражи угрожали любому, кто хотя бы смотрел на меня слишком долго, так что мне, по крайней мере, больше не нужно было беспокоиться о том, что меня будут обзывать. По причинам, недоступным моему пониманию, они не хотели, чтобы кто-то, кроме них, жестоко обращался с их драгоценным маленьким питомцем.
Мой телефон зазвонил, когда я добралась до озера, надеясь урвать часок для себя в библиотеке Хемлок. Но судьба была не на моей стороне.
Король долбоебов:
Приходи в Храм. Пришло время изучить правила.
Я сжала челюсти, отправив ему смайлик с кальмаром, просто чтобы позабавить его. Он не мог разозлиться на это; это было безобидно. Но я знала, что это все равно выведет его из себя.
Я направилась обратно в Храм, волоча ноги, пока не толкнула дверь и не приготовилась к еще одному вечеру в аду.
Киан и Блейк снова развалились на диване и играли в видеоигры. Они даже не подняли глаз, когда я вошла, но вдвоем подняли руки и указали в сторону верхнего этажа, где находилась комната Сэйнта.
— Спасибо, прислужники, — усмехнулась я, проносясь мимо них и чувствуя, как они провожают меня пристальными взглядами.
Я направилась вверх по деревянной лестнице, и мое сердце начало сбиваться с ритма, когда я достигла вершины. Это пространство казалось священным, недоступным. И то, что меня вызвали сюда, было просто еще одной игрой власти. Первое, что я осознала, выйдя на балкон, было то, что Сэйнт доминировал в этой комнате.
Обнаженные стены из серого кирпича были голыми, а огромное круглое окно с витражным стеклом освещало огромную кровать перед ним в сине-зеленом свете; на богато украшенном изображении было изображено дерево, сочное красное яблоко, соблазнительно свисающее с ветки и, казалось, возвышающееся над головой Сэйнта.
Все в помещении было безупречно. От стойки с винилом рядом с долбаным олдскульным проигрывателем до единственной тумбочки и письменного стола из темного дерева.
Сэйнт стоял в изножье кровати в элегантной рубашке и брюках, заложив руки за спину, и его тело было окружено ореолом света, как у ангела. Это была извращенная шутка, которая меня нисколько не позабавила.
Мой взгляд упал на мой чемодан, который стоял в углу его комнаты рядом со шкафом.
— Этот переход был неаккуратным, — заговорил Сэйнт, нарушая тишину, но десятикратно усиливая напряжение
Я нацепила маску безразличия, прошла дальше в комнату и провела пальцем по проигрывателю, словно проверяя, нет ли на нем пыли. Я нахмурилась, посмотрев на свою руку, затем вытерла ее о блейзер.
— Так-так, тебе нужна уборщица. — Конечно, все было безупречно, но правый глаз Сэйнта дернулся, когда он взглянул на проигрыватель с проблеском сомнения во взгляде.
Он прочистил горло, продолжая то, что, черт возьми, он говорил.
— Тебе не дали четких указаний о том, как это будет работать. Так что я собираюсь прояснить это прямо сейчас.
Мои уши навострились, когда я посмотрела на него, остановившись и скрестив руки на груди. Я оставила между нами добрых несколько футов пространства; я не хотела подходить слишком близко к этой змее на случай, если она решит укусить.
— Теперь ты будешь ждать у склепа ровно в шесть утра каждый день. Без исключений. Ты встанешь на колени за дверью и ничего не скажешь, пока я не обращусь к тебе после тренировки.
Я прикусила язык, гнев обжигал меня, как лава.
— Какой в этом смысл?
— Смысл, — сказал он ровным, но резким тоном. — В том, чтобы научиться послушанию, структуре, рутине.
— Верно. — Я закатила глаза, и его взгляд чуть не отругал меня.
— В семь тридцать утра ты приготовишь завтрак для каждого из нас. Он должен быть на столе к восьми. Ни раньше, ни позже.
Я прикусила язык, желая опровергнуть каждый приказ, который он мне отдавал. Но я была вынуждена сделать это, так или иначе. Мне пришлось смириться с этим дерьмом, пока я не смогу разобрать их маленькую банду по нитке за раз. Это был не мой обычный стиль. Терпение было добродетелью и все такое, просто я им не была одарена. Но падения этих ублюдков я могу ждать тысячелетие.
— В восемь пятнадцать ты будешь в душе, — продолжал он. — А ровно в восемь тридцать ты поднимешься сюда в одном халате. — Он повернулся к своей кровати, взял лежавший там белый шелковый халат и передал его мне с вешалки.
— Что? — Я выдохнула, вспышка беспокойства пробежала по мне. — Я не поднимусь сюда в этом.
— Да, это будет именно так, — прорычал он, его тон не оставлял места для споров. — Если бы я хотел тебя трахнуть, я бы заставил тебя приходить сюда в гораздо меньшем, Барби.
Моя спина выпрямилась, когда я выхватила халат из его рук, перекидывая его через руку. Я позабочусь о том, чтобы он был в порядке и помялся к тому времени, как он увидит меня в нем.
— Потом что? — Рявкнула я.
— Потом… — Он улыбнулся, кивнув головой, чтобы я следовала за ним, и направился к шкафу в другом конце комнаты.
Я шагнула за ним из чистого любопытства, и когда он толкнул дверцу шкафа, у меня перехватило дыхание. Я даже вошла в его личное пространство и вдохнула его запах серы, осматривая большую комнату. Слева была одежда Сэйнта — элегантные костюмы, спортивные брюки, рубашки и идеально выглаженная униформа с аккуратно сложенными галстуками и даже с офигенно сложенными боксерами.