Короли локдауна
Шрифт:
— Давайте, придурки, мы уходим, — объявил Сэйнт, и двое других встали, ворча жалобы на то, что проделали весь этот путь впустую, когда они приблизились к нам.
Киан смял пустую банку из-под пива в кулаке и швырнул ее в мусорное ведро, где она отскочила на пол. Сэйнт стиснул зубы, забирая банку Блейка и выбрасывая ее, когда двинулся за банкой Киана. Я не мог сказать, что мне было неприятно видеть, как он вот так убирается в моем доме.
— Увидимся завтра, Золушка, — сказал Блейк, наклоняясь, чтобы поцеловать Татум в щеку.
Киан оттолкнул его плечом и притянул ее в свои
Она выругалась, оттолкнув его на шаг назад, и он громко рассмеялся, отпуская ее.
Сэйнт раздраженно фыркнул, шагнув вперед, чтобы попрощаться с ней в последний раз, но не попытался обнять или поцеловать ее. Вместо этого он провел пальцами по ее длинным волосам, аккуратно укладывая их и критически оглядывая ее платье. Она надулась, но ему, казалось, было все равно, он даже распустил узел, удерживающий ее платье, прежде чем снова тщательно завязать его, чтобы оно сидело идеально.
Закончив, он отступил назад, его глаза жадно загорелись, когда он окинул ее взглядом.
— Красавица, — объявил он, и, хотя я был с ним согласен, мне не понравился тон его голоса. Как будто он брал на себя какую-то ответственность за то, что она так выглядит.
— Присмотри за нашей девочкой сегодня вечером, Нэш, — предупредил Блейк, направляясь к двери.
— Мы доверяем тебе, — добавил Сэйнт, и это прозвучало как угроза.
— Пока она со мной, с ней ничего не случится, — мрачно сказал я. Если и было что-то, в чем мы все могли согласиться, так это в этом. Татум Риверс стоила того, чтобы за нее убить. Ее определенно стоило защищать. Я просто намеревался защитить ее и от них тоже.
Ночные Стражи ушли, и я подошел, чтобы запереть за ними дверь на всякий случай. На улице уже стемнело, поэтому я задернул шторы до того, как они отошли, и внезапно оказался наедине с Татум в очень тихом доме.
— Это странно, — призналась она, нарушив молчание.
— Ты совершенно права, — пробормотал я, проводя рукой по затылку. Татуировка, которую мне сделал Киан, все еще болела, но я посмотрел на нее в зеркало, и большая часть красноты сошла. Я даже не испытывал к ней ненависти. Я должен был признать, что он знал, как создавать произведения искусства, хотя обычно ему больше подходило разрушать вещи.
Я медленно подошел к Татум и протянул руку, чтобы взять банку пива со стойки рядом с ней. В тот момент, когда я дернул кольцо, все это взорвалось, и я, выругавшись, бросил его в раковину, когда промок насквозь, а Татум засмеялась, отшатываясь от меня, чтобы избежать худшего.
Гребаный Сэйнт!
Я сдернул с себя промокшую футболку и тыльной стороной вытер напиток с лица, в то время как пиво продолжало вытекать из банки и стекать в сливное отверстие в раковине.
— Ну, по крайней мере, сейчас не так неловко, — пошутила Татум. — Я в доме своего учителя, и он только что начал раздеваться для меня.
— Ради всего святого, — выругался я, поворачиваясь, чтобы посмотреть на нее и фыркнув от
— По крайней мере, у нас есть повод регулярно проводить время наедине и обсуждать хитроумные планы, — сказала она.
— Мы уже это делали на кикбоксинге, — отметил я.
— Ну, тогда я смогу больше сосредоточиться на тренировках и приберегу наши дьявольские планы для ночевок.
— Отлично, теперь я как тринадцатилетняя девочка. — Я закатил глаза от сложившейся ситуации и посмотрел в сторону ванной. — Мне нужно принять душ и смыть с себя это пиво. Ты можешь просто устраиваться поудобнее. Ты все равно можешь занять кровать сегодня вечером, так что, если просто хочешь поспать, можешь. Я займу диван.
— Ты не хочешь выбрать мне вещи для сна, чтобы я могла переодеться? — спросила она, теребя узел на платье.
— Мне похуй, просто выбирай что хочешь.
— Отлично. — Она улыбнулась мне, как будто ей действительно нравилось, что ее оставили самой выбирать одежду, и я боролся с желанием начать разглагольствовать о Сэйнте Мемфисе и его сумасшедших проблемах с контролем. — Но… Сэйнт спросит об этом, и технически это нарушение правил с моей стороны, если ты не выберешь это. Вероятно, тебе следует хотя бы взглянуть на варианты, чтобы ты мог сказать ему, что ты о них думаешь.
— Прекрасно. — Я сдался, решив просто бегло взглянуть на вещи, подошел к кофейному столику и, открыв ее сумочку, вытащил пригоршню шелка и кружев.
Я судорожно сглотнул. Все это были откровенные, явно очень дорогие части нижнего белья. Я предположил, что технически это были ночные сорочки, но им серьезно не хватало материи. Половина из них была прозрачной. К сожалению, все они были прозрачными, особенно на груди.
— Я… ты не можешь надеть ни одно из этих, — выдавил я. Мой член не справился бы с ней в этом. Я бы, блядь, воспламенился. Неа. Нет. Ни за что, блядь.
Татум рассмеялась, как будто прочитала мои мысли, и я очень надеялся, что это не так.
— Киан предпочитает, чтобы я спала в его футболках, — предположила она.
— Да, — мгновенно согласился я. — Это. Я принесу одну.
Я отбросил кружевную хрень и постарался не думать о Сэйнте, спящем в постели с ней, одетой подобным образом, когда направился в свою спальню, найдя клетчатую рубашку на пуговицах, которую никогда не надевал. Она была великовата для меня, так что прикрыла бы ее. Совсем не привлекательная. Идеально.
Я бросил ей рубашку, и она улыбнулась, поймав ее.
Я направился в ванную и быстро принял душ, смыв пиво с кожи и волос, прежде чем облачиться в серые спортивные штаны и белую футболку.
Когда я вернулся в гостиную, то обнаружил, что она ждет меня, одетая в мою рубашку, с длинными волосами, собранными в неряшливый узел на макушке, сидя на диване перед камином. Ее загорелые ноги были обнажены, а ухоженные пальчики балансировали на краю стола, и я слишком долго смотрел на обнаженную плоть, задаваясь вопросом, не будет ли слишком очевидным, если она наденет спортивные штаны. Но, вероятно, так оно и будет, так что я ничего не мог сказать по этому поводу.