Короли ночной Вероны
Шрифт:
– Рафаэлла Адоррио, - был ответ.
Вот так-так! Встретиться с единственным отпрыском семьи Адоррио, практически полностью погибшей в вендетте с Гралло. Их многолетняя вражда была прервана решением герцога Кэрно, приговорившего к изгнанию обе семьи. После этого немногочисленные потомки Адоррио поселились в Вероне. Рафаэллу часто звали "Розой Адоррио" и не только за острый язычок, но и за тягу к фехтованию. Видимо, ей не давали покоя лавры Шарлотты де Вильо - легендарной девушки-фехтовальщицы, зачисленной даже в
– Вы не считаете невежливым стоять перед девушкой, которую едва не сбили с ног, а после схватили за не слишком приличное место, и думать о чем-то своем?!
Воистину роза - и красива и шипы ой какие острые! Я улыбнулся.
– Теперь еще и глупо ухмыляетесь, - добавила она.
– Может быть, хоть представитесь даме. Или некий обет запрещает вам открывать имя, благородный рыцарь?
– Габриэль Эччеверриа, - снова раскланялся я, - здешний студент.
– Не отличающийся особенной галантностью в обращении с дамами, - тут же заметила Рафаэлла, - как бы не пытался это скрыть. Но, к сожалению, именно вы мне и нужны.
– Для какой цели?
– Я подпустил в голос скабрезных ноток.
– Не для той, о которой вы подумали, - оборвала она меня, - синьор Габриэль.
– Так сообщите мне, синьора Рафаэлла.
– Научи меня фехтовать, - выпалила она одним махом, позабыв о напускной гордости и заносчивости и перейдя на "ты", что устраивало меня как нельзя больше.
– Я не настолько хорошо владею шпагой, чтобы кого-то учить.
– Баал бы побрал мою патологическую честность!
– И интересно, для чего вам это умение?
– Думаешь, женщина должна только стряпать и рукодельничать, да?
– буркнула она.
– А я вот, не хочу, понял! Не желаю! Мой отец, Вителодзо Адоррио, был одним из основателей Братства Шпаги, одним из Четырех шпаг, все потомки моей семьи владели шпагой, а я - последняя из нее - должна стряпать и рукодельничать. Не же-ла-ю!!!
Она раскраснелась и сжала кулачки, словно готовясь ударить меня снова, если я посмею, не приведи Господь, возразить ей.
– Но почему именно я?
– спросил я, хотя в душе уже знал ответ и выражение лица Рафаэллы подсказало мне, что прав.
– Никто не хочет брать меня в ученицы, - протянула она почти шепотом.
Ну да, конечно. Салентина - одна из самых традиционных стран и для женщины здесь, действительно, уготован лишь один удел - именно стряпать и рукодельничать. И что теперь ей отвечать? Как же судьба любит ставить меня в самое идиотское положение!
– Даже не знаю, синьора Рафаэлла, - вздохнул я, потирая шею здоровой рукой.
– Видите ли, я ранен в правое плечо и некоторое время не смогу взять шпагу в руки. Так что придется подождать.
– Ты ответь, Габриэль, - что это, мольба в голосе?
– возьмешься или нет?
Отвечать здесь и сейчас, как я люблю такие положения,
– Возьмусь, - сказал, как в омут шагнул.
Я покачнулся, вновь обхватывая ее за талию, потому что Рафаэлла буквально повисла у меня на шее, звонко чмокнув в щеку.
– Спасибо, Габриэль!
– Она прижалась ко мне еще теснее.
– Ты не представляешь как ты мне помог.
Хотелось бы еще знать в чем? Я и сам не заметил, как произнес это вслух.
– Обещай, что не станешь смеяться.
– Рафаэлла и не думала размыкать объятий, а я и не настаивал на этом.
– Я хочу войти в Братство шпаги.
Мне стоило определенных - достаточно больших - усилий, чтобы сдержать это безмолвное обещание.
– Ты всем об этом говорила, когда просила взять в ученицы?
– как можно невиннее поинтересовался я.
– Я же просила не смеяться.
– Рафаэлла таки отступила, укоризненно посмотрев на меня.
– Прости, Рафаэлла, я не хотел тебя обидеть.
– А я еще не решила, обижаться мне на тебя или нет.
– Она притворно приложила пальчик к щеке, вроде бы раздумывая.
– Пока ты думаешь, - вспомнил я еще об одном немаловажном деле, - еще одно дело. Мне негде учить тебя. Осень уже в разгаре и очень скоро на улице фехтовать будет нельзя, не под дождем же, в конце концов, заниматься.
– Ну это смотря чем, - усмехнулась она и, клянусь, я услышал в ее голосе знакомые скабрезные нотки.
– Ай, не смущайте меня!
– А я еще умею весьма удачно изображать из себя благонравную девицу из хорошего общества.
Рафаэлла не удержалась и прыснула в кулачок, затем взяв себя в руки, сказала:
– Вообще-то, это не проблема. Дома есть отличный фехтовальный зал, вот только заниматься там не кому.
– Тогда, думаю, начнем завтра, - произнес я, - ваш дом я сумею найти, ты же позаботься, чтобы меня пустили внутрь, а не выпустили собак на улицу.
– Но ты же говорил, - растерянной Рафаэлла выглядела еще симпатичнее. Баал, да я начинаю влюбляться в нее!
– Меня научили фехтовать примерно одинаково обеими руками.
– Так ты хотел отделаться от меня?!
– растерянность мгновенно уступила место праведному гневу.
– Исключительно чтобы приять решение, потянуть время, что ли.
– Приходи завтра, - мгновенно заледеневшим голосом сказала Рафаэлла, - тебя пустят ко мне.
– Постой!
– попытался я остановить ее, но она и не подумала поворачиваться, просто ушла, широкими шагами разбрасывая опавшие листья.
Ну и не идиот ли я после этого! Полный, нет, полнейший! Зачем было нужно, скажите на милость, говорить ей всю ту чушь, что я нес, а? Рафаэлла ведь, действительно, понравилась мне. Ну да ладно, как говориться, никогда не выпадет другая оказия произвести первое впечатление.