Короли рая
Шрифт:
Крепко держа моряка, он сдавил ему шею, следя за его широкими глазами, пока тот брыкался и боролся и в конце концов отключился. Рока взял поблизости одну из множества веревок и связал мужчину, добавив петлю вокруг его головы и рта.
Он просмотрел груз, хоть и не знал толком, что искать. Сперва надо было спросить, решил он, но знал, что сожалеть бесполезно, и потому отбросил эту мысль. Казалось, все было в сундуках или бочках без обозначений, и неизвестно, где что находилось. Но вряд ли это имело значение – Роке
В точности подражая морякам, Рока отвязал и развернул квадратный парус. Он прикрепил дюжину опорных тросов по бокам корпуса и по одному на каждом конце, возясь неопытными пальцами с узлами, но благодаря своим наблюдениям зная, как их вязать. Затем сбросил последний швартов, связывавший посудину с берегом, и с помощью весла толкнул ее в море, ухмыляясь, когда ладья полностью отчалила от суши.
Ветер – как он узнал, заметив, что птицам весьма непросто лететь на юг, – был в его пользу. Шерстяной парус поймал бриз и натянулся, как тетива лука; крепления из дерева и кожи с трудом удерживали форму. Сула спокойно стоял на берегу и смотрел, как ни в чем не бывало, и Рока воспротивился порыву помахать на прощанье.
Странный трепет охватил его, пока сила ветра несла кораблик все дальше и дальше от ничего не замечавших людей в их собственных мирках на причалах. Гладкий корпус рассекал воду, плавно волоча ладью по слабым волнам.
Рока улыбнулся и встал лицом к натиску воздуха, слыша слова, передаваемые от отца и матери к дочери и сыну на протяжении бессчетных поколений. «Страна пепла суть кольцо, – говорили они, – зайди слишком далеко на Север или на Юг, и ты упадешь с его края. Мир суть кольцо».
Он читал слова в Книге Гальдры – слова, которые сулили гнев богов за вторжение в их воды. «Возмездием» грозили они человеку, дерзнувшему вырваться за пределы собственной природы и своей мерзлой, жестокой, золоченой клетки. Они ошибаются, подумал он, ошибаются в этом и во многом другом. Иначе быть не может.
– Взгляните на меня, жалкие трусы! – крикнул он открытым водам, когда потерял сушу из виду. – Что еще я должен сделать?!
Они ничего не ответили. В конце концов он оглянулся, увидев, что плененный купец таращится на него, и решил немного погодя предоставить ему выбор: «Научи меня ходить под парусом, – скажет он, – помоги мне найти Богов Севера. Или, если предпочитаешь, можешь утонуть».
Он подразумевал это искренне и беззлобно, надеясь, что человек выберет жизнь, но зная, что в конечном счете разница была невелика.
– Покажите мне, – прошептал он существам, летящим большими стаями над его головой. – Покажите мне край мира, меньшие собратья, покажите мне, где вы были.
Его тело следило за горизонтом, держа руки на руле и направляя ладью. Рока оставил его нести вахту и пошел в свою Рощу. Он велел мертвым помочь ему нарубить деревьев, чтобы сделать мачты, и если он проживет достаточно долго, то построит совершенно новый корабль, доска за доской, просто чтобы увидеть, что из этого получится.
Мертвым понадобится изготовить канаты, гвозди, смолу и сотню других вещей, и он надеялся, что сможет найти воду где-нибудь в Роще и вызвать искусственный ветер, чтобы все это испытать. Он был так поглощен своей целью, что никогда толком не исследовал воображаемый лес в своем разуме – никогда не бросал вызов границам страны мертвых, как сейчас бросал вызов границам живых.
И наверняка, подумал он, глядя, как свободно и легко парят птицы в небе, пока его корабль неуклюже волочится по воде, можно усовершенствовать паруса.
Эллеви, дочь Аслау, вкусила первой. Первые Матери Орхуса со своими семьями, столичные вожди и высокопоставленные сестры почтительно взирали и ждали.
– Прошу, – жестом пригласила Эллеви после надлежащей паузы, и вокруг столов засуетились Гальдрийские воспитанницы, наливая из серебряных кувшинов в серебряные кубки. Старшие женщины подняли их и выкрикнули «Зисэ!» (что означало «здравие», но, возможно, как знала Эллеви, было просто именем Зифа на древнем языке) и выпили очищенное картофельное вино.
Ритуал Возрождения – праздник Горы – Орден проводил и отмечал в первый день весны, как делали мужчины и женщины пепла с незапамятных времен. Конечно, в этом году он выдался поздно, и уж точно не в первый весенний день, если судить по солнцу. Но никого из присутствующих в зале это не смущало.
– Во имя Богини, – сухо сказала Эллеви, взмахом руки велев мяснику приступать, и низкородный, но высокооплачиваемый мастер ножа распорол своим клинком жертвенную овцу, собрав большую часть крови в поддон «на потом».
– Во имя Богини! – воскликнули только мужчины, так как убивать и разрушать предназначалось им, а вождь, который принес животное, просиял от должной гордости.
Остальные стукнули кубками в знак признания, и, хотя собравшиеся здесь мужчины были соперниками, их голоса и смех наполнили зал похвальбами об их сыновьях, вассалах, матронах и подвигах. Этим вечером поединков не будет. Слава богам.
По традиции на весеннем празднике мужчина должен спать в отдельной постели, у отдельного очага, иначе его ждал целый год невезения, так что пьянство – разумная необходимость.
Вдобавок это было самое плодовитое время года. Двойняшки были практически обеспечены, даже тройняшки рождались часто – поэтому, следуя обычаю и прагматизму, недавно кровившие матроны воздерживались от плотских сношений, а если уже имели сожителя, спали в одиночку пару дней или даже недель, готовясь к празднику. Теперь, на пиршестве, старухи будут шутить и заводить похабные беседы, а юные румяные матроны – пытаться улизнуть домой со своими Избранниками до захода солнца в надежде снискать Божью милость.