Короли рая
Шрифт:
– Да, капитан, – сказал он. Кое-кто из юных моряков поморщился.
– Да, брат! – выкрикнул Кейл, затем успокоился. – И я знаю, что ты устал. Мы все знаем. Потому что елозишь своим веслом по воде, как вялым членом.
Юнги все еще гребли мало-мальски в унисон, кряхтя и охая от усилий, и Кейл почувствовал себя почти так же, как тогда, когда затеял драку с Тхетмой на пляже.
– Хочешь знать, кого это волнует? – Он выждал, затем подался вперед и снова повысил голос до крика: – Нас, черт возьми! Потому что твоим братьям надо, чтоб
Он умолк, глядя на море и сдерживая вздох облегчения.
– Почему мы дрейфуем назад? И замедляемся? – Он указал на гребцов по левому борту. – Хотите продуть ради него?
– Не стали бы… мечтать об этом… брат, – пропыхтел один из юнг между взмахами.
Кейл покачал головой.
– Как мило. Любая другая чертова команда вот-вот проплывет мимо нас, но мы остановимся и возьмем Афу под ручки. Так, что ли?
– Вовсе нет… брат… мы просто… устали, – отозвался другой юнга.
Откинувшись на скамье, Кейл принял свой самый возмущенный вид и произнес:
– Что ж, когда нас выпрут из флота, я вернусь домой к шелковым простыням и наложницам, так что какое мне дело. Гребите обратно к берегу.
Юнги вставили свои весла между балансирами – боковыми поплавками, закрепленными с обеих сторон лодки, – и повернули обратно к пустому пляжу. Кейл какое-то время лежал молча, наблюдая за почти всегда спокойными волнами Северного побережья, очень стараясь не выглядеть довольным.
На полпути назад он заговорил снова, более мягким тоном:
– Мы поупражняемся снова через пять дней, судари. И, Афа, если к тому времени ты не начнешь соответствовать уровню этого экипажа, клянусь, я брошу тебя в море, к Роа. А морсержанту сообщу, что произошел несчастный случай – не то чтоб ему было не насрать, если б мы все утонули. – При этих словах некоторые из ребят фыркнули.
– Брат, – лицо салаги еще оставалось красным, но не испуганным, – почему бы нам не использовать барабан, чтобы держать ритм, как другие команды?
Кейл не оглянулся.
– Потому что они от этого глупеют. Становятся рабами звука. Здесь вы наблюдаете за братьями впереди, наблюдаете за водой, за берегом. Грести вровень – ваша ответственность. Барабан – это отговорка. Он и тот, кто его держит, – никчемный груз. Вместо этого я помогу грести.
Лодка вскоре скользнула в песок, и ребята принялись крепить ее к пляжному бую. Кейл выпрыгнул, решив им не помогать.
– Правый борт – хорошо потрудились сегодня. Левый… – Он театрально закатил глаза и отошел.
Но вернулся назад, чтобы посмотреть, и улыбнулся про себя, наблюдая, как «Здоровяк» Фаутаве обнимает одной рукой изнуренного Афу. Тот знал, что говорил, более-менее.
– …Отличная работенка сегодня. Хорошо для первого раза. Не обращай внимания на принца, он просто расшумелся. И мы приглядим за тобой. Но теперь есть над чем поработать. Во-первых, ты должен объедаться до тех пор, пока ежесекундно не будешь готов лопнуть, – это сделает тебя сильней. Отныне ты ешь, спишь и срешь ради своих братьев, Афа. Затем нужно больше практики – можешь заниматься с нами рано утром, а иногда есть время после обеда перед повторной строевой…
Кейл знал, ибо уже говорил то же самое или нечто в этом роде. Он вспомнил первый день, когда увидел их – свой изначальный экипаж. Десятеро самых неопытных, тощих, малообещающих салаг, стоявшие на пристани в ряд, обозленные и напуганные. В основном это были фермерские сынки вроде Тхетмы или ребята, пришедшие во флот, потому что им больше некуда было идти. Он встал перед ними и поведал им правду.
– Старшины думают, что все вы дерьмо, а морсержант ненавидит меня, потому что я принц. Вот почему мы вместе. – Он увидел изумление. – Они ожидают, что мы продуем каждое состязание. Станем худшей командой – командой, которая уйдет домой с позором. Вообще-то они этого хотят. – Он вышагивал, чувствуя гнев подопечных. – К счастью, морсержант и его прихвостни – идиоты.
Парочка нервных улыбок.
– Большинство других юнг? Из флотских семей. Никогда в жизни не знали трудностей. Никогда не были вынуждены пахать ради победы. Это парни, которым почти нечего добиваться, кроме признания. И нечего терять, кроме своей гордости. – Он улыбнулся. – Парни типа меня.
– Тогда почему тебе не пофиг? – спросил кто-то как по заказу.
– Потому что я хочу вымазать дерьмом харю морсержанта Квала, и офицерские морды тоже. Потому что я ненавижу парней типа меня и хочу вымазать дерьмом спесивые рожи кое-кого из них. И потому что я верю: с моей помощью вы не только пройдете испытания, а одержите полную чертову победу. И я хочу смотреть вам в лица, когда эти придурки будут у вас в кильватере. Я хочу знать, как выглядит настоящая гордость, когда не подающие никаких надежд сыновья делают невозможное, собственными руками и собственным потом. Я хочу ощутить ваш триумф, и да, не скрою, хочу разделить его с вами. – Он выждал и посмотрел каждому из них в глаза, гордясь тем, что говорит правду.
– Это будет нелегко. Пока еще они лучше вас, и как их одолеть – вам решать. С моей стороны, я клянусь идти до конца. Мы начнем утром, до восхода солнца. А иначе продолжайте дрыхнуть, и будем тренироваться, лишь когда прикажут. – И он ушел, оставив их болтать и думать.
Той ночью Кейл практически не спал. Но когда спозаранку явился на пристань, все они уже ждали.
– Готовы к службе, капитан.
Первым подал голос Фаутаве: долговязый, глуповатый сын торговца, поступивший на флот, когда ежегодные долги его отца превысили его же годовую прибыль. С того первого дня малец набрал сорок фунтов мышц, так что раннее прозвище «Здоровяк» превратилось из шутки в символ.
Остальные встали по стойке смирно – в том числе Тхетма. Более развитой и самоуверенный, чем остальные, – но Квал знал, что он друг Кейла, и только за это хотел выпереть его. Но, должно быть, предположил, что Тхетмы будет недостаточно, чтоб спасти удручающую во всех прочих отношениях команду.
Кейл ухмыльнулся им и прошелся вдоль шеренги.
– «Капитан»? Забудьте эту чушь, мы все тут лишние сынки – одно дерьмо в одной дыре. И это делает нас братьями, Ка?
– Ка, сэр! – Большинство мальчишек улыбнулись. Это приятно – иметь столько братьев, особенно принца. Даже мнимых братьев, даже невлиятельного принца.
Он рассказал им про испытания, подготовку, питание – и все это требовалось втиснуть в обычный флотский распорядок. Затем он рассказал им про обман.
Он знал: им понадобится обмануть офицерство, заставив поверить, что улучшений у команды нет, – или рисковать препятствиями. Эту идею приняли довольно хорошо. И весь следующий месяц они каждый день работали аки мулы, всякий раз приступая к еде словно к святому ритуалу, набивая до отвала животы. Они вместе сидели, вместе шутили и делились своими историями.