Короли соседнего мира
Шрифт:
Пришел в себя и постучал сапогом в каменные ступени: "Сгодится".
Камень осыпался, но пока держал.
"Однако рисковать не стоит", — решил король, сбегая по засыпанной снегом лестнице вниз. Последний шаг на вросшую в землю брусчатку совпал с неясным движением за спиной.
Удивленно обернулся и замер. Громадный, довольно крепкий на вид, замок вдруг начал сворачиваться, складываясь, словно карточный домик.
Хотя и успел отбежать на самую середину пустынной площади, и все равно оказался в густых клубах превратившегося в мельчайший песок гранита.
"Это сколько же прошло времени, если так поплохело?" — мимоходом удивился он, но, отбросив бесплодные рассуждения, ускорил шаг, стремясь как можно быстрее покинуть заброшенную крепость.
Выйдя из кольца стен сквозь проем на месте отсутствующих ворот, огляделся. Поле, высокие деревья на горизонте. Все почти как в памятный день, когда он, сопровождаемый странными спутниками, пришел к этому замку. Почти… Но не совсем. Кольнуло глаз нечто странное вдалеке. Там, где, как он понял, раскинулись земли мятежного графа Алексы, видна была тонкая светло серая линия, сходящаяся с горизонтом. Всмотрелся и даже присвистнул, сраженный пониманием. Там, где при нем высились непроходимые, с хранящимися в глубине золотыми самородками, горы, сейчас от края до края раскинулось море.
— Ох, ни… — слова замерли на губах. "Оно, конечно, но ругаться все же не стоит", — осадил себя путешественник. Решив, впрочем, что менять направление не имеет смысла, продолжил двигаться сквозь пелену все не стихающего снегопада.
"А ведь море совсем рядом, если я смог разглядеть его в такую непогоду, — сообразил он. — Хотя, чем тебе поможет в данной ситуации это знание? Ну, выйдешь на берег, и что? Метет там еще сильнее", — он, тем не менее, настырно двигался вперед.
Путешествовать налегке, конечно, легче, чем с ношей за плечами, однако, когда ноги уже по щиколотку проваливаются в рыхлый сырой снег, а уши щиплет вполне приличный морозец, всяко, лучше сидеть в тепле и сухости, за толстыми каменными стенами, возле потрескивающего углями камина, слушая вой ветра в дымоходе.
Он так живо представил себе эту картину, что даже не удивился, когда чуть впереди показалось нечто, вроде выстроенной на скорую руку хижины. Или лачуги. Особой разницы Андрей не видел. Главное, что из трубы, торчащей над крышей, клубился легкий дымок.
Шмыгнул носом, втягивая сырой, промозглый воздух, и с радостью почувствовал запах сгоревших дров.
Последние метры до притулившегося на склоне холма домика почти бежал.
Провалившись в занесенную снегом и потому незаметную канаву, обогнул несколько больших камней, похожих на притаившихся в засаде бегемотов, поднялся на крыльцо.
"Кто бы там ни был, однако, все лучше, чем на улице", — рассудил король и смело толкнул дверь.
Толстая, скроенная, похоже, из одного куска дерева, она медленно пошла вперед, впуская в дом незваного гостя.
Даже после неяркого пасмурного света внутри показалось темно. Сделал шаг и почувствовал, как несильно толкнуло в спину, отсекая суматошное мелькание падающих хлопьев, движение воздуха от захлопнувшейся, словно под действием невидимой пружины, двери.
— Эй, что тут? — произнес Ильин, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в густом сумраке. Постоял, вслушиваясь, и двинулся вперед, ощупывая пространство впереди вытянутыми руками.
— Здравствуй, путник, — голос донесся откуда-то сверху, что было, учитывая отсутствие каких либо следов второго этажа, несколько странно. Гость замер, чувствуя себя застигнутым врасплох мальчишкой, забравшимся в чужой сад, и уставился туда, откуда прозвучало приветствие.
В глубине оказавшейся довольно просторной хижины начал разгораться неяркий пока еще свет от зажженной свечи.
— Идите смелее, здесь нет ничего такого, что может попасть под ноги, — поощрительно добавил все тот же голос.
Андрей сделал пару шагов и увидел, что впереди, на ступенях большой деревянной лестницы стоит человек в простом, неброском наряде сельского трактирщика; он держал в руке подсвечник со слегка коптящей свечой.
— Прескверная погода, сударь, — добавил хозяин, спускаясь к гостю.
— Прошу вас, стряхните снег и присаживайтесь вот тут, к огню, — указал он в угол, где, Ильин мог поклясться чем угодно, до этого момента не было ничего, похожего на увиденное. Рядом с большим, уютным креслом, весело потрескивая, горел в глубине камина веселый огонь. От узорчатых изразцов тянуло сухим, ароматным теплом.
— Ети его, — прошептал Андрей, смахивая на пол снег. — Колдовство? А как иначе? Однако с удовольствием опустился в удобное кресло и протянул к огню замерзшие руки.
— Странно видеть путешественника в такое время, — обронил хозяин, словно продолжая начатую беседу. — Позвольте представиться, — негромким, чуть глуховатым голосом добавил он. — Трактирщик Остмонд, к вашим услугам. Позволите узнать ваше имя?
Вопрос прозвучал совершенно естественно. Так, что Андрей едва не ответил привычным оборотом. Однако, сообразив, что здесь, а главное, сейчас, его титул и имя могут вызвать куда больше вопросов, передумал и сориентировался на ходу:
— Бонс, — произнес Ильин навеянное прочтенной давным-давно книгой Стивенсона. — Билли Бонс, зовите меня так, почтенный хозяин. Я человек простой. Кусок окорока, да стакан доброго вина, вот и все, что мне нужно… — он почти дословно процитировал появление старины Билли в постоялом дворе "Адмирал Бейнбоу".
— Какое величественное имя, — с волнением в голосе отозвался хозяин. — Чувствуется, вы не новичок в здешних краях и понимаете, как нужно обходиться с честным трактирщиком. Конечно же, сейчас все будет готово. И, кроме того, кувшин горячей воды.
Стукнул, опускаясь на каминную доску, медный подсвечник, а хозяин, с удивительной для его полноватой фигуры ловкостью, исчез где-то в полумраке.
— Я скоро, — донесся уже из темноты его голос.
Окоченевшие ноги начали согреваться. От мерных ударов бушующей за стеной стихии клонило в сон.
Андрей прислонил к ногам шпагу и уперся подбородком в эфес, глядя на огоньки пламени, медленно съедающего сухие поленья.
— Хорошо, тихо, спокойно. И никуда не нужно идти, — выдохнул он с истинным блаженством. Глаза начали медленно смыкаться. И, уже на самом краю мягкого, уютного сна, вдруг донесся тихий, завораживающий голос: