Корона для «попаданца». Наш человек на троне Российской Империи. Дилогия
Шрифт:
— Не знаю… — пригорюнился адмирал. — Это мне опять надо идти братика Сашу трясти, императора нашего. Говорить, доказывать… на пальцах. Пусть твои специалисты прикинут хрен к носу и смету проекта расширения производства сделают. Подробную. Сколько, куда и на какие цели. С точностью до копейки.
— Лады, сделаем. Собственно, даже три лимона на новые рудники нам не сразу нужны. А вразбивку, по годам, там не такие страшные цифры будут.
— Вот и славно! — кивнул князь и зачем-то решил уточнить: — На отстрел броню испытывали?
— Как? Чем? — поразился я вопросу. — Я ведь уже говорил, что полигона у меня здесь нет. Скажи, куда послать плиты, — я пошлю, пусть их там проверят. Но все-таки будет лучше, если вы у меня прямо при заводе нечто вроде госприемки оборудуете.
— А взрыватели? — оживился адмирал. — Взрыватели прямо сейчас можешь начать делать?
— Вполне! — обрадовал я. — Вот взрыватели уже разработаны и испытаны. Госзаказ будет — наштампуем хоть сто тысяч! И опять-таки авансец!
— Блин, ну до чего ты, Димыч, меркантильным стал! — делано возмутился адмирал. — Там тебе аванс, здесь тебе аванс! Родину не любишь, раз даром работать не готов!
— Я Родину люблю и работать ради нее готов совершенно бесплатно! — серьезно ответил я. — Но только работать лично! А зарплаты моим рабочим кто заплатит? А с поставщиками за сырье и материалы кто расплатится? А ведь у всех жены-дети, которые кушать хотят…
— Ладно, не заводись, заводчик, блин. — Адмирал примирительно хлопнул меня по плечу. — Пошутил я, пошутил! Однако силен ты — наши еще даже «гарвеевскую» броню осваивать не начали, а у тебя, я так понимаю, уже «крупповский» метод освоили!
— Интересно, каким образом упомянутые тобой «наши» смогли бы освоить «гарвеевскую» броню, если сам Гарвей запатентует свой способ цементации лицевой стороны плит до содержания углерода в один процент только в текущем, 1888 году? — язвительно спросил я. — К тому же наша броня лучше «крупповской» процентов на пятнадцать! На меня в этой отрасли сам Пятов [174] работает! Непосредственный изобретатель катаной брони! У нас и закалка производится разбрызгиванием, и цементация газовая!
174
Пятов Василий Степанович (1823–1892) — русский изобретатель-металлург.
— Ну, молодцы, молодцы… Я ведь сказал уже — молодцы! — Адмирал вежливо хлопнул пару раз в ладоши. Поаплодировал, стало быть. — Ты мне вот что скажи: а способ соединения этих твоих супер-пупер-бронеплит вы придумали? На недавней пьянке в Питере ты упоминал о том, что кузова автомобилей у тебя сварные. А как с более толстым материалом? Справитесь? Или все-таки на заклепках делать придется?
— Справимся ли? — улыбнулся я. — Ну-ка, пойдем-ка сюда! — Я проводил адмирала к дальней стене ангара. Там стояло нечто, напоминающее гигантское зубило. Размером с два автомобиля. Бронеплиты, из которых состояло это сооружение, были соединены под разными углами. — Вот! — горделиво показал я.
— Ну и чего? — не понял адмирал. — Вижу, что-то похожее на танк! Хе-хе! Не рановато?
— Да какой танк? — досадливо махнул я рукой. — Тут главное — способ соединения, а не форма. Форму можно было хоть октаэдром сделать, хоть кубом.
— Ну способ соединения — сварка! — важно кивнул князь, но тут же осторожно добавил: — Вроде бы, насколько я могу разглядеть своим непрофессиональным взором! Освоил все-таки? И долго варили? Насколько мне помнится: электросварка толстых плит — дело трудное, требующее квалифицированных сварщиков. А здесь явно бригада поработала. Что может только радовать — ты не только сварочные аппараты ввел в обращение, но и персонал подготовил. Интересно, а сколько сварщиков понадобится на постройке корабля тонн этак в пятнадцать тысяч? Тысячи две?
— Окстись, Сережа, какие тысячи сварщиков! — улыбнулся я. — Всю эту громаду, что ты видишь перед собой, сварили за полдня три сварщика.
— Всего три сварщика? За полдня? — изумился князь. — Они у тебя реактивные, что ли?
— Нет, просто у них на вооружении сварочные автоматы академика
— Ну, блин, удивил! — На адмирала сейчас было любо-дорого смотреть — его настроение явно улучшилось. От меланхолии не осталось и следа. — Порадовал! Это я тоже своим спецам прикажу самым внимательным образом изучить. А ты еще от управления верфями отбрехивался! При том, что какую-то, пусть сотую часть дела, но сделал! — Внезапно осознав, что только что сказал, адмирал опять помрачнел. — Да, пусть не сотая часть, но ведь даже и не десятая. Значит, резюмируя, у тебя есть стволы, и технология их производства, но нет всего остального. У тебя есть броня и способ ее быстрой сварки. Снарядные корпуса… Взрыватели… И это все?
175
Патон Евгений Оскарович (1870–1953) — Герой Социалистического Труда, академик, профессор. В годы Великой Отечественной войны разработал и внедрил технологию скоростной автоматизированной сварки броневых корпусов.
— Ну а чего ты хотел? — даже обиделся я. — Понимаю, что работы еще непочатый край. Но мы стараемся! Пойми — никто ведь не рассчитывал, что война на пороге. Мы постепенно, но неуклонно наращивали в первую очередь именно производственную базу. А все эти винтовки, автомобили и прочее — исключительно для развития необходимых технологий, разработки оборудования, новых материалов, станков и подготовки персонала. Основные доходы мне как раз самые простые вещи приносят — рельсы и кровельное железо. Да и то — чтобы делать их дешево и делать много, пришлось новые технологии внедрять. Конструкторский отдел у меня хоть и состоит сплошь из «звезд», но хороши они в сферах, далеких от проектирования боевых кораблей. Сейчас с твоими спецами объединимся, и дело пойдет быстрее. Сам же видишь — задел есть, и задел немалый! Стволы, броня…
— Задел! — чуть не сплюнул на пол Алексей. — Задел… но вы уж постарайтесь, чтобы хоть к Первой мировой…
— К какой такой «Первой мировой»? — рассмеялся я. — Ты до сих пор думаешь, что она вообще будет и начнется в 1914 году?
— Ты меня за дурачка-то не держи! — вскидывается Алексей. — А то я не догадался, что любые наши действия так меняют грядущее, что оно становится крайне туманным! Вот именно из-за непредсказуемости будущего я и хочу быть во всеоружии, когда у королей кончатся доводы… Есть у тебя что-нибудь еще?
— Ну, баржи есть новые и речные пароходики… — говорю я, и лицо адмирала вытягивается. Вздохнув, Алексей только обреченно машет рукой. — Ладно, тогда пойдем все-таки пообедаем!
Мы выходим из ангара и топаем в особняк. Адмирал молчит. Молчит, пока идем, молчит, пока раздеваемся, молчит, пока подают закуски, молчит, когда разливают суп…
— Алексей, ну что с тобой? — наконец не выдерживаю я.
— А? — Князь поднимает от тарелки голову, но взгляд его направлен в третье измерение. — Я ведь в Одессу ехал, сорвавшись с катушек, мягко говоря… Мне необходимо потрошить особый запас, и я собираюсь это делать без ведома императора, своим произволом… Армия не дает артиллеристов, что делать? Приходится потрошить «чефешные» экипажи… а если война доберется до Проливов? Плюс вскрывать резервные склады… И вот я заезжаю в Нижний к Рукавишникову… Какая красота и благолепие… «Маузеры», «калаши», пулеметы и прочие револьверы… Деревенский спецназ фабричной выделки… И что в сухом остатке? НИЧЕГО!!! Помочь в предстоящей войне друг Димыч не может НИЧЕМ!!! АБСОЛЮТНО!!! Все показанное благолепие — выставочные экспонаты, образцы. Какая прелесть! Еремей Засечный придумал «РПК»… и их сделали… немножко… А я вот думаю, что случится, если японцы не будут ловить зимой мух, а экспромтом высадят пару дивизий под Владиком — песец навестит очень многих Еремеев!.. Оптика, дальномеры… Бесполезняк, все это пока бесполезняк… Вот у тебя кругом электрическое освещение, селектор на столе, а у меня на флоте матросы в кубриках при карбидных лампах сидят, а связь в пределах корабля осуществляется через переговорные трубы!