Корона двух королей
Шрифт:
– Теперь люди называют предательство политическими взглядами? – с горечью возмутился легат. – С тех пор, как вы заняли трон, ангенорцы не развязали ни одной войны. С чего бы нам сейчас начинать, это не приходило в их светлые головы?
Король нервно махнул рукой.
– Ты же знаешь, каковы наши отношения с обоими правителями. Стоит ли удивляться тому, что они не думают, а бросаются обвинениями, как комками грязи.
Согейр знал, а потому не был удивлён.
Эвдон и Шеной были камнем преткновения для последних королей. Шеной являлся западной частью Кантамбрии, богатой автономной части Ангенора, которая после
Этот акт потакания беженцам постул Эвдона, Пелегр Даимах, рассматривал как плевок в лицо своим законам, а Шеной, искренне считавший себя центром Кантамбрии, который, по какой-то исторической несправедливости, был вынужден кормить ленивую восточную провинцию, поспешил принять сторону торгового компаньона. Таким образом, данный конфликт послужил прекрасным поводом к объявлению о разделении Шеноя и Кантамбрии. Так на территории южных земель в одночасье всё полетело в тартарары, и в любой момент на смену дипломатическим переговорам могли прийти военные действия.
Сам граф Монтонари прекрасно знал, что аграрный Шеной едва ли пойдёт на него с мечами и пиками, потому что вся военная мощь, к его счастью, была сосредоточена на территории Альгарды, но король Ангенора не разделял его убеждения. Осе боялся войны, особенно войны на два фронта, и всеми силами пытался найти выход. Казалось бы, выход очевиден – нужно признать суверенитет Шеноя, лишить Монтонари титула и объявить кантамбрийцев воинами короля, но проблема заключалась в том, что даже лишившись власти на бумаге, Эрнан Монтонари своих людей королю не отдаст, а отнятые силой, его солдаты попросту сложат оружие.
«Монтонари выдрессировал своё войско как псов». И именно по этой причине своего правителя солдаты не бросят, просто потому что не бросят, какой бы занозой он ни был. Никто не выполняет приказы так, как кантамбрийцы. Осе в жизни не видел настолько дисциплинированного и преданного своему предводителю войска, и это обстоятельство являлось настоящей головной болью.
– Что мы должны сделать? – Согейр решительно выступил вперёд. Альвгред промолчал и предпочёл остаться позади отца.
– Судя, по всему, наши северные границы слишком слабо охраняются, они находятся от Паденброга чересчур далеко. Сегодня мне сообщили, что небольшое войско с алыми плащами, как у Ловчих, было замечено у северо-западной границы. Думаю, что после бойни в Негерде оно двинется на юго-восток и укроется в Эмронских холмах. Если сейчас мы соберём солдат и отправим навстречу, то сможем перехватить их на краю Приграничья.
Легат Королевских кирасиров подошёл к пёстрой карте ангенорского королевства. Эмронские холмы на северо-западе от Паденброга обозначались серым агатом, который огибал сапфировый приток Руны, Чистый ручей.
– В Приграничье подходящая местность для боя, – согласился Согейр, сверяя свои воспоминания с картой. – На холмы часто опускается туман. Если наши войска займут нужную позицию, – он указал рукой на небольшую часть пёстрой яшмы близ серого агата, – если поможет погода, мы окажемся невидимыми для войска Теабрана и сможем напасть.
– Их нужно разбить, – сказал король. – И я был бы рад сказать, что пленные мне не нужны, но они могут обладать информацией. Как насчёт людей Иларха?
– Они покинули Вильхейм по вашему приказу ещё две недели назад и сейчас находятся в Ласской башне. Думаю, вы можете направить их на северо-запад.
– Тогда передай этому мятежнику мой приказ выдвигаться как можно быстрее.
– Слушаюсь, мой король, – кланяясь, ответил легат.
– Но эта дорога прилегает к землям у Столпов, – заметил Альвгред и подошёл к отцу. – Почему бы присягнувшим альмандиновой короне касарийцам самим не следить за своими землями?
– Дорога прилегает к Столпам, но не проходит через них, – исправил сына Согейр. – Они могли пройти южнее, к тому же, если они были одеты, как Ловчие, едва ли дозорным пришло бы в голову поднимать тревогу.
– Согласен с твоим отцом, – кивнул король. – Плюс ко всему, то, что это не наши солдаты, выяснилось только после того, как Влахос принёс в Туренсворд доказательство – клинок из железного колчедана, который никак не мог оказаться в руках королевских солдат.
Король указал взглядом на резной столик в углу у занавеса, на котором лежал сверток с касарийским филигранным клинком. Согейр взял его в руки и провёл пальцем по лезвию.
– Колчедан, без сомнений, – глухо сказал он и отложил оружие. – Так, значит, Тонгейр заключил союз с Теабраном? А как же нейтралитет, которого самрат обещал придерживаться?
– Между Касарией и Ангенором сложились сложные отношения, легат, – ответил Осе. – Но пока не доказана личная причастность Тонгейра к торговле оружием между Касарией и самозванцем, я не могу выдвигать какие-то обвинения лично против него. Отчасти именно поэтому я и велел вам обоим прибыть в замок: нам нужно мириться с вашей роднёй.
– Едва ли Тонгейр считает нас родственниками, – усомнился Согейр. – Вам же рассказывали, как Ютгейр обошёлся с моей матерью?
– Рассказывали. И тем не менее твой дед принял золотой дар моего отца. А это говорит о том, что никому из людей не чужда алчность. Будь самрат так горд, как о нём говорят, он бы не принял это золото, а значит, и к нему можно найти свой подход. Пришло время нам с Касарией стать друзьями, и мы это сделаем.
– У Касарии нет друзей, кроме самой Касарии, – ответил Согейр так, будто сам наполовину касарийцем не был. – Ни один человек из моего рода, из Таш-Харана или Кривого рога, даже не ответил на приглашение на мою свадьбу, а я потомок этих людей. Что же говорить, если дело касается всего Ангенора?
Король поджал губы.
– Ты женился на знатной даме, Согейр, но совсем другое дело – королевская свадьба.
– Прошу прощения?
– Я вижу только один способ наладить наши отношения с Касарией – породнить два наших рода.
Мужчины перевели взгляд на Альвгреда, который от неожиданности выпрямился как струнка.
– Боюсь, что касарийской крови в Альвгреде течёт ещё меньше, чем во мне, – сказал Согейр. – К тому же брак его матери и отца был признан недействительным.
– Потому что в тот момент это было правильным решением. Но брак твоих родителей пусть и тайно, но был совершён по законам Ангенора, совершён архонтом, а значит, он полностью законен. Пусть твой сын подойдёт, – произнёс король.