Корона и Венец
Шрифт:
Создатель его проделал работу, которая под силу лишь подлинному гению.
— Ну пойдемте господа…
Свита — епископ Феогност, Танеев, а также несколько человек архитекторов во главе с Константином Петровичем Забелиным, двинулась следом. А за ними зашагали агенты охраны и жандармы с неизменным Кауфманом во главе.
Вступив под эти своды Георгий невольно залюбовался росписью.
— Посмотрите Ваше Величество — произнес Танеев. Это фреска «Престол уготованный», которому поклоняются Богородица, жены-мироносицы и ангелы — видите, они
Георгий и в самом деле восхищенно засмотрелся — в зените купола образ Христа, грядущего в мир. Вся Его фигура устремлена в движении навстречу ожидающим. Грозная величественность Божия Сына вместе с тем давала ощущение светлой и радостной силы. По склонам свода размещены восседающие на престолах апостолы, а за ними — сонмы святых и ангелов.
Краски фресок — неяркие, спокойные и такие же спокойные и кроткие лики святых и ангелов Бог полон милосердия и сострадания к человечеству. Фрески лучились тихим светом и наполнена гармонии и согласия…
Вот однако и пригодились те крохи знаний об искусстве что впитал благодаря отцу…
Такой ясности и чистоты ему видеть не доводилось.
Позднейшие времена все больше норовили «страхом спасать», посему изображали «Страшный Суд» и живописание адских мучений, уготованных грешникам, в изображении которых иконописцы Московской Руси достигли своеобразного совершенства.
Отголосок как отметил Танеев давеча той высокой культуры что родилась из славянской души соединенной с византийской мудростью… Много обещавшая но сокрушенная нахлынувшей с востока тьмой.
Георгию вдруг стало зябко — он вспомнил и осознал где находится — а находился он в месте истинного мученичества.
Когда шесть с половиной веков тому татары ворвались во Владимир они выбили двери храма и разграбили его — и лишь потом насытившись расхищением обнаружили стоявших на хорах семейство Великого князя, иноков, бояр, женщин и стариков — тех кто стремился найти там убежище.
Не найдя потаённого хода на хоры, захватчики не стали требовать сдачи и не даровали несчастным милосердную смерть от стрел. Они стащили отовсюду брёвна разметанных домишек, обложили храм снаружи и изнутри и предали пламени. В исполинской «пещи огненной» которой стал дом Божий погибло всё великокняжеское семейство и епископ Митрофан… От огня остался невредима лишь гробница святого князя Глеба, — сына Андрея Боголюбского и чудотворный образ Богоматери. Знаменитая икона считающаяся образом хранящем землю русскую.
В 1395 году — пятисот лет исполниться через пять годов — Тамерлан вторгся в пределы Руси… Московский князь Василий Дмитриевич желая укрепить веру в победу христианского оружия в своем ополчении поручил митрополиту Киприану перенести икону Богоматери Владимирской в Москву. (Тамерлан, чья столица — ныне уездный город империи Российской… Что искал этот владыка южных земель и неслыханных богатств в холодной северной стране? Мысль эта вызвала у Георгия еле заметную улыбку.)
С того времени великая святыня Успенского собора,
Георгий обратил внимание на резной позолоченный балдахин, поддерживаемый деревянными дорическим колоннами с двуглавым орлом. Балдахин стоял на ножках в виде двух львов и двух китов, а под ним стояло резное золоченое кресло…
— Этот балдахин оставлен на месте, где ваша августейшая прапрабабка — императрица Екатерина Великая, стояла во время богослужения в соборе во дни своего визита в город наш, — сообщил Феогност.
— Так я выходит не первый царь из дома Романовых посетивший ваш храм? — с некоторым удивлением пробормотал Георгий.
— Нет государь — вы третий, — сообщил Танеев. За два года до окончания прошлого века — в 1798 году государь император Павел Петрович, возвращаясь из Казани, посетил Владимир.
— Истинно так! — опять вступил разговор отец Феогност. Находясь в Успенском соборе император приложился с сыновьями своими к нетленным мощам святого князя Глеба, и изрек: «Дети, молитесь сему угоднику Божию, впервые в России вижу я столь нетленные мощи».
(«И почему мне про это никто не рассказал?»)
— А сейчас в храме нет служб? — с легкой строгостью в голосе осведомился император минуту спустя.
— Государь, — сообщил отец Феогност. Ныне собор ремонтируется — дабы вернуть ему по возможности первоначальный вид а также укрепить стены пережившие на своем веку столькие беды; и ремонт идет к концу…
Впрочем господин Забелин доложит Вашему Величеству…
Тот поклонился.
— Я и мои подчиненные делали и делаем все в наших силах чтобы храм обрел было великолепие. Фасады в значительной мере облицованы новым камнем, заменена и часть обветшавших резных камней… Мы очистили резные изображения времен князя Андрея…
Одним словом — вашим покорным слугой государь, проведена капитальная реставрация, восстановлено древнее покрытие храма и его глав, проведено инженерное укрепление стен и сводов, раскрыта древняя фресковая роспись. Фасады в значительной мере были облицованы новым камнем.
С запада нами был пристроен новый притвор по благословению преосвященного Феогноста.
Георгий одобрительно кивал соглашаясь.
Они полюбовались иконостасом в три яруса, украшенный крупною золоченою резьбою и колоннами всех ордеров, с множеством резных ангелов на карнизах. Иконы в нем — итальянской живописи.
Новые иконы, как сообщил преподобный были написаны владимирским иконописцем Строкиным в итальянском стиле в прошлом веке.
— Подлинная — древлего письма тут всего одна икона — список с Владимирской Божьей матери., написанная митрополитом Петром.
— А старые иконы где?
— Были проданы в 1768 году в храм села Красное…
— А как вам мысль их возвратить а так сказать предписанное изначально место. А лики нынешние передать в сельский храм?
— Воистину — мысль мудрая, — пробормотал Феогност.