Корона из роз, или Дорога домой
Шрифт:
– Ты же мой страж, притом с твоей клятвой, я вообще-то должен как раз лежать на кроватке и наслаждаться жизнью, – бурчал Герард, иногда поглядывая на идущую впереди них Мэл.
– Ага, сейчас. Между прочим, теперь мы теперь равны, так что мои клятвы как-то сами собой с меня снялись, – поспешил обрадовать его Киих, поддерживая его за плечи и пытаясь выровнять их двоих. Но Герард висел на нем мешком с зерном, потому ему приходилось не только поддерживать бывшего короля, но еще и двигаться, притом быстро. Дазан молча, указывал на лежащие тела или тихо убивал тех, кто пытался встать. – Крови много, и зачем
– Отлично, я тащу на себе короля, а ты освобождаешь нам проход, – огрызнулся Дазан и выпрямился, отбрасывая от мокрого лба белоснежные волосы.
– Не ругайтесь, – остановила их Мэл. Она двигалась за Дазаном, пытаясь не смотреть на то, что он делает, ее все мысли были о тех, кто остался там внизу и кого, тоже нужно было найти. – Нам еще вниз тащить этих двоих. Мы же не знаем где Питер и Ян.
– Они нас сами найдут, – подавая руку Мэл, поддержал ее Дазан.
– У них еще не открылся третий глаз, – съязвил Хенол, – но не хочу искать их с таким грузом на плечах.
– Твой хоть висит молча и не трепыхается, – подхватывая Герарда, который или придуривался, что он так слаб, или на самом деле таким был, но почему-то на ногах не стоял, – мой же вечно пытается соскользнуть.
– А ты его на плечо и понес как девицу, – улыбнулся Дазан и подхватил Мэл на руки.
– Это еще зачем? – вспыхнула Мэл, но обхватила его за шею и оглянулась. Они уже вышли на площадку перед обрывом и как бы им теперь ничего не угрожало.
– Это за кампанию, да и нашему королю нужна мотивация. Он же хотел остаться единственным твоим мужем, вот теперь пусть от зависти подавится, – улыбнулся Дазан.
– А, так это для него ты устроил это представление? – прижимаясь к его щеке, и шепча ему в ухо, спросила Мэл.
– А то. Пусть своим ходом идет, а то лишь задерживает, – целуя ее в щеку и подмигивая, ответил Дазан и сделал шаг вперед к лестнице.
– Но Ханан слаб, – оглянулась, на идущего молча Хенола и опущенную голову Ханана, у него на плече.
– Этот полегче будет, да и молчит он. Так и донесем. А куда мы кстати его несем? – спросил Дазан и сделал шаг вниз. Лестница была не очень крута, и давала возможность спуститься с ней на руках, но осторожность не помешает.
– Не знаю, – честно призналась Мэл. – Нужно со всеми встретиться, иначе мы просто потеряемся в этих лабиринтах.
– Да и факелы уже гаснут, – подытожил ее слова Дазан. Факелы действительно тускнели на глазах.
– Спусти меня, иначе все погибнем здесь, – затрепыхалась Мэл. Дазан спустил ее осторожно на ступеньку, придерживая за талию, и взглянул назад. Хуже всех в этой ситуации было Хенолу, но он молча спускался за ними, придерживаясь рукой за стену, второй же удерживая на своей спине Ханана, так и не пришедшего в сознание.
Спуск занял полчаса, а потом все двинулись к следующей лестнице, уходя все дальше от дорог, чтобы как можно дальше быть от мест где ходят и банда и королевские пророки.
***
Анн вел всех вниз, туда, где он хотел всех спрятать и отправиться искать Мэл, чтобы привести ее. Туда, где он видел звезды на небе и откуда так и не смог выйти, боясь, что не сможет войти обратно.
– Мы же в самом низу! – ахнул Ян и тут же прикрыл рот, понимая,
– Не бойся, он ведет нас домой, – прошептала Рада, будто слыша ее мысли.
– Домой? Мой дом мертв, я последняя в роду. Не думаю, что Накашима сохранила жизнь моей матери после всего того, что мы натворили, – шептала Сицилия.
– Кто такая Накашима? – еще тише спросила Рада.
– Твоя матушка, – огрызнулась Сицилия и тут же добавила. – Понимаю, что ты не виновата ни в чем, но обида, что именно твоя мать виновна в гибели всего мне так дорогого до этого времени, не дает мне просто жить.
– Понимаю. У тебя обида, злость, но я этого ничего не помню, не знаю, – шептала Рада, – но я не буду на тебя злиться или обижаться. Тебя ждет счастливое будущее, может быть, тебя это утешит.
– Тише, слышите, – зашикал на них Питер. В глубине чернильной темноты послышался вой, потом скулеж. Анн убрал магию, и все замерли. – Договорились, привлекли всю здешнюю нечисть. Анн включай на полную свою магию, сейчас нам не до жалости к себе, – крикнул Питер и втолкнул Раду в стену, вжимая ее в нее. – Прости сестренка, но я пока побуду твоим щитом.
«Сестренка? Да, кажется эта женщина называла меня именно так – сестрой этого мужчины. Я так все плохо помню, будто все ее слова в пелене. И хотела бы, чтобы эта пелена разорвалась, но я будто в паутине, идти могу, говорить могу, а дальше, будто меня спеленали. Надо вырваться из этой паутины. Но как? Я так боюсь исчезнуть в этой темноте. Ничего не видя, мне так страшно» – Рада прижалась щекой к мокрой стене, камень холодил и в тоже время доставлял боль. – «Что страшнее умереть здесь или узнать правду? Обида к себе, жалость к себе, что меня останавливает? Неужели я большего и не достойна?» – она положила руки на камень, позади, слышался крик и свист, кто-то упал, но Питер стоял позади нее, крепко и она слышала, как его меч разрывал сухожилия, как капала кровь с его меча. – «Как мне вырваться? Сицилия говорила, что вся магия сосредоточена в моих глазах. Как их открыть, если я ничего не вижу?» – она вся сжалась, когда услышала, как Питер сделал два шага вперед, в этот момент она почувствовала, как легкий ветерок заскользил по ее шее.
А позади нее шел бой. Анн как мог, помогал магией, но силы быстро кончались. Магии хватало лишь на то, чтобы освещать их поле боя и отбрасывать врагов от себя и замерших позади него женщин. Ян и Селван вырвались вперед, Питер тоже бросился к ним, выходя за освещенную территорию.
Рада вжала пальцы в камень, разрезая их нежную кожу, ощущая боль, ощущая, как стекает ее кровь по руке: – Я должна проснуться, иначе все умрут. Должна открыть глаза.
– Рада, ты что делаешь? – к ней подползла осторожно Сицилия, но тут же была отброшена магией на несколько шагов. – Что происходит?