Корона из желудей
Шрифт:
— Неудивительно, — кивнула Сулис.
— Неудивительно?
— Ну да, я и не думала, что вы содержите меня на свои.
Не слишком ли грубо? Их оказалось так легко поймать врасплох. Саймон и Ханна не походили на ее предыдущих приемных родителей. Прямодушные идеалисты. Сулис смотрела на смущенного Саймона, который притворился, будто слушает радио. Передавали легкую классическую музыку. Сулис видела, как ранили Саймона ее слова. Не стоит давать ему повод для беспокойства.
— Дело не в деньгах, — сказала она. — В октябре я поступлю в университет. Я должна привыкнуть быть на виду, не бояться чужих. Должна научиться жить самостоятельно.
Ханна села за стол рядом с ней.
— А ты уверена, что готова?
— Я не боюсь трудностей.
— О какой работе ты говоришь?
Сулис положила ложку на тарелку.
— Официантки. Продавщицы. Что-нибудь временное, до начала семестра. Какое-нибудь тихое место. Наверняка в сезон здесь хватает вакансий.
Ханна молча смотрела на Саймона. Кухню заполнили звуки фортепиано.
— Что ж, думаю, нужно посоветоваться с… с социальной службой.
Сулис пожала плечами.
— Вот и славно. — Ханна сцепила пальцы. — И если они согласятся, я поговорю с одной знакомой. Она работает на водах и посещает мои занятия йогой. Только вчера она пожаловалась, что одна девушка их подвела. Я могла бы разузнать подробнее…
— На водах? — удивилась Сулис. — Я стану спасателем?
В кухне повисло смущенное молчание.
— Нет, — сказал Саймон, а Ханна нервно рассмеялась. — Речь идет о горячих источниках, римских термах. Это музей, Сулис.
— А, ясно.
— Их называют «Воды Сулис». — Саймон свернул газету, подошел к двери, открыл ее и встал на пороге. В дверном проеме была видна огромная гостиная, чертежная доска у высокого окна, ветер шевелил прозрачные занавески. — Посмотрим, что скажет Элисон.
— Хорошо. — Сулис посмотрела на Саймона и улыбнулась. — Пусть не думают, что мы оставим их в покое.
А впрочем, какая разница, согласится ли Элисон, размышляла Сулис позднее, прислушиваясь к голосу Ханны, говорившей по телефону. Чужие люди управляли ее жизнью столько лет, но скоро она освободится от опеки. Теперь, когда она нашла город своей мечты.
Окна гостиной выходили на Круг.
В это время дня здесь было малолюдно. Несколько пешеходов шагали по тротуару, мужчина читал на лавке газету, грузовичок с надписью «Питер Булл. Строительные работы» огибал окружность двора. В зеленой листве деревьев уже проглядывали желтые просветы.
Сулис не уставала любоваться великолепным закругленным фасадом, освещенным солнечными лучами. Внутри этого золотого круга она ощущала себя в безопасности. Заметив резной орнамент над дверными проемами, она прищурилась, всматриваясь в детали. Почему она не замечала его раньше?
Оперная ария из радиоприемника не заглушила голоса Ханны, говорившей по телефону в коридоре.
— Да-да, конечно… отлично. В самый раз. Рут, вы так добры… Квартира великолепная, спасибо…
Сулис улыбнулась. Почему она выбрала Саймона и Ханну? У нее была возможность уехать за границу, одна семейная пара из Франции предлагала ей приют. Во Франции ее жизнь точно пошла бы по-новому.
Но Сулис отлично знала ответ. Она выбрала приемных родителей из-за города.
Вошел Саймон, снял с полки книгу. Гостиную опоясывали книжные полки, заставленные дорогими фолиантами, книгами по архитектуре и искусству.
— Кто построил эту улицу? — спросила она.
Саймон подошел к окну и выглянул наружу, отражаясь в стекле.
— Батский цирк,
Теперь понятно, почему она чувствует себя здесь как дома.
— Архитектору должно нравиться жить в таком месте, — заметила Сулис. — Постоянно видеть Круг перед глазами.
— До встречи! — рассмеялась Ханна. — До пятницы!
Саймон кивнул:
— Площади всегда привлекают, их формы, очертания. Места, где их разбивают. В Круге есть что-то неуловимое: кажется, ты сумел понять, но нет, главное ускользает. Чтобы вновь и вновь удивлять, неожиданно подкрасться и ошарашить.
Поймав ее взгляд в стекле, Саймон запнулся.
— Прости, я не хотел…
— Ничего, все нормально, — спокойно сказала она.
Вернулась Ханна, ее лицо сияло.
— Ну вот, если ты не передумала, можешь считать, работа у тебя в кармане. Одна девушка из музея укатила на Канары, никого не предупредив. Рут в бешенстве. После обеда она ждет тебя на собеседование. Я могу пойти с тобой…
— Не стоит, я сама, спасибо.
Ханна покосилась на Саймона.
— Мы правильно поступаем?
— Думаю, да, ангел мой.
Поцеловав Ханну в щеку, он вышел. Сулис не переставало восхищать, с какой нежностью эти двое относились друг к другу.
— А сколько платят? — спросила Сулис.
Ханна замялась, смущенно поправила прядь волос.
— Надо же, совсем из головы вон. Хочешь, я перезвоню?
— Незачем. — Сулис покачала головой и грустно улыбнулась. — Я сама узнаю.
На миг Ханна показалась ей младшей сестренкой, бестолковой и взбалмошной.
А возможно, в каком-то смысле она и впрямь старше Ханны, не знающей, что значит жить в страхе. Лежать ночью без сна, гадая, где он прячется.
Когда она вышла на улицу, накрапывал дождь. Это ее устраивало — можно отгородиться от назойливых взглядов зонтом. Мостовая влажно блестела, на перилах застыли крупные дождевые капли. Сулис спускалась с холма, любуясь раскинувшимся внизу прекрасным городом.
Ей с детства нравилось строить. Другие дети возились с куклами и игрушечными автоматами, она возводила башни из желтых, зеленых и синих деревянных кубиков. Она и с Кейтлин подружилась из-за них — та тоже любила играть в кубики.
Сулис шла быстрым шагом, увертываясь от машин, мимо банков и бутиков. Ухо то и дело улавливало американский акцент. На улицах было многолюдно, в магазинах шла бойкая торговля. Небо над крышами сияло голубизной, но дождь из набежавшей тучи стучал по зонту.
Они с Кейтлин возились с кубиками часами. Чаще всего возводили башни. Одно неверное движение — и все рушилось, приходилось начинать сначала. Строили домики с желтыми стенами, синими дверями и красными крышами. Ей никак не удавалось приладить к крыше дымоход, она раздражалась и злилась. Сулис улыбнулась воспоминаниям. Кейтлин помогала, болтая без умолку, как свойственно малышне. Им понадобилась всего пара дней, чтобы стать лучшими подружками.