Корона мечей
Шрифт:
А Эгвейн ал’Вир, которой в глазах многих все еще следовало быть послушницей? Легко управляемая подставная фигура, в сущности, еще девочка, волею судьбы выросшая в той же деревне, что и Ранд ал’Тор. Последнее обстоятельство определенно сыграло немаловажную роль, когда принималось окончательное решение. Нет, скорее всего, они даже не станут отбирать у Эгвейн накидку, если выплывет наружу история с Могидин, просто она утратит даже те крохи влияния, которых ей удалось добиться. Романда, Лилейн и Шириам в этом случае передерутся между собой за право заставлять ее плясать под свою дудку.
– Очень похоже на
Эгвейн вздрогнула. Следовало быть осторожнее.
– Это он и есть. Перед отъездом они подарили мне его на память. – Покручивая серебряный браслет вокруг запястья, она почувствовала укол совести, и на этот раз ощущение было ее собственным. Браслет состоял из сегментов, подогнанных так искусно, что почти невозможно было различить, где кончался один и начинался другой. Эгвейн почти не вспоминала о Найнив и Илэйн с тех пор, как они отправились в Эбу Дар. Может, следовало вызвать их обратно? Похоже, их поиски проходят не слишком успешно, хотя обе отрицают это. И все же то, за чем они туда отправились, так важно...
Шириам нахмурилась, из-за браслета или нет – неизвестно. Однако Эгвейн никак не могла допустить, чтобы Шириам слишком задумывалась по этому поводу. Если она к тому же заметит, что ошейник на шее Мариган под стать браслету, в ее умной голове наверняка зашевелятся очень неприятные вопросы.
Поднявшись, Эгвейн расправила юбки и обошла вокруг стола. Сегодня Суан кое о чем рассказала ей. Самое время показать свою осведомленность. Не только у Эгвейн есть секреты. Брови Шириам удивленно поползли вверх, когда Эгвейн остановилась перед ней настолько близко, что лишила ее возможности подняться:
– Дочь моя, мне стало известно, что спустя несколько дней после того, как Суан и Лиане прибыли в Салидар, десять сестер покинули его. Среди них было по две сестры от каждой Айя, за исключением Голубой. Куда они отправились и зачем?
Глаза Шириам превратились в узкие щелочки, но для нее надеть на лицо маску безмятежности – все равно что натянуть платье.
– Мать, я вряд ли могу упомнить каждую...
– Не пляши вокруг да около, Шириам. – Эгвейн придвинулась еще ближе, так что их колени почти соприкасались. – Не стоит лгать по пустякам. Я хочу знать правду.
Шириам наморщила лоб:
– Мать, даже если мне известен ответ на этот вопрос, вряд ли тебе стоит беспокоиться из-за всякой ерунды...
– Правду, Шириам. Всю правду. Ты ведь не захочешь, наверно, чтобы я перед всем Собранием начала выяснять, почему не могу добиться правды от своей Хранительницы Летописей? Я все равно узнаю ее, дочь моя, так или иначе. Узнаю.
Шириам повернула голову, точно надеясь обнаружить способ сбежать. Ее взгляд упал на Чезу, сгорбившуюся над своим шитьем, и она облегченно вздохнула.
– Мать, завтра, когда мы будем одни, я все объясню к полному твоему удовлетворению. Сначала мне нужно переговорить кое с кем из сестер. – Что означало получить возможность все обсудить с остальными и решить, какую именно часть правды Шириам сообщит Амерлин.
– Чеза, – сказала Эгвейн, – подожди снаружи, пожалуйста. Несмотря на то что Чеза, казалось, была полностью поглощена работой и больше ни на что не обращала внимания, она тут же вскочила и выбежала из палатки. Когда между Айз Седай
– Сейчас, дочь моя, – сказала Эгвейн. – Правду. Все, что ты знаешь. Можешь ничего не скрывать, – добавила она, когда Шириам бросила взгляд на Суан.
Некоторое время Шириам делала вид, что расправляет юбки, хотя на самом деле просто перебирала складки, избегая взгляда Эгвейн и, без сомнения, все еще ломая голову над тем, как увильнуть от ответа. Но она попалась в ловушку Трех Клятв. Шириам не могла сказать ни слова неправды, и, что бы она ни думала об истинном положении Эгвейн, она, сама того не заметив, уже прошла долгий путь от полного отрицания ее власти к тому, чтобы по крайней мере считаться с ней. Даже Романда соблюдала должную учтивость, а если временами и отступала от нее, то лишь на волосок.
Глубоко вздохнув, Шириам сложила руки на коленях и, уставившись в грудь Эгвейн, наконец заговорила, сухо излагая одни факты.
– Когда нам стало известно, что Красная Айя ответственна за провозглашение Логайна Лжедраконом, мы пришли к выводу, что это надо как-то использовать. – Под «мы» несомненно подразумевался узкий кружок сестер, группировавшихся вокруг Шириам. Карлиния, Беонин и остальные обладали таким же реальным влиянием, как большинство Восседающих, хотя и не имели мест в Совете. – Элайда потребовала, чтобы все сестры вернулись в Башню, вот мы и выбрали десять сестер, которые должны были вернуться – для вида. Просто потому, что это был самый быстрый способ добиться желаемого. Все они наверняка уже давно там. Они должны были без лишнего шума постараться сделать так, чтобы все сестры в Башне узнали правду о том, как Красные обошлись с Логайном. Даже... – Она на мгновение заколебалась, но все же быстро закончила: – Даже Совет не знает о них.
Эгвейн шагнула в сторону, снова потирая виски. Без лишнего шума сделать так... В надежде, что в результате Элайда окажется смещена. Не такой уж плохой план, в самом деле; он мог бы даже сработать. Если повезет. Однако на это могли потребоваться годы. И к тому же для большинства сестер в Башне дело обстояло так, что чем дольше они могли не предпринимать вообще никаких шагов, тем лучше. По прошествии достаточного времени они наверняка смогли бы убедить себя и весь мир даже в том, что в Белой Башне никогда не возникало раскола. Ведь похожее уже происходило прежде, и не раз, хотя знали об этом очень немногие. Со временем им, наверно, удалось бы вообще замять дело и «забыть» о нем – будто ничего и не было.
– Зачем нужно было скрывать все это от Совета, Шириам? Ты же не думаешь, что кто-то из них может выдать ваш план Элайде? – На самом деле почти все сестры косились друг на друга, опасаясь, что среди них есть сторонницы Элайды. Отчасти дело наверняка было именно в этом.
– Мать, окажись среди Восседающих хотя бы одна сестра, не согласная с нашим планом, вряд ли она сочла бы для себя возможным оставаться Восседающей и наверняка покинула бы Совет. К чему нам лишние сложности? – Шириам не то чтобы успокоилась, но в ее голосе появились терпеливые, поучающие нотки, которые, как ей казалось, должны произвести впечатление на Эгвейн. Хотя обычно она была более находчива, если хотела сменить тему разговора. – Подозрительность – худшее, с чем мы сейчас сталкиваемся. Никто на самом деле никому не доверяет. Если бы мы могли узнать, как...