Корона претензий не имеет
Шрифт:
«Падение Моргенфорца», – куда-то в пустоту, будто бы ни к кому не обращаясь, торжественно проговорил Хенрик. – «А, знаешь, что самое любопытное? Вся картина написана одним цветом.» Эдвин присмотрелся: «Кони разной масти». – «Именно, в этом все и дело. Картина написана углем из обломка копья одного из героев этой битвы. В свое время она имела изрядный успех.» Эдвин поднес фонарь к правому углу полотна: «Это ди Франчетти, довольно неплохо для университетской залы. Поговаривали, что он продал душу за свое мастерство. Мы идем?». Хенрик молча повернулся и продолжил путь. Эдвин двинулся за ним: «Но почему три?», проводник шагал в тишине, не оборачиваясь.
Пару коридоров и залов спустя незваные гости добрались до глухой стены, Хенрик приложил ухо к камню, пару раз тихонько стукнул, походил вдоль и наконец выбрал место – «Сюда». Это как раз и было тем самым слабым местом, которое они так счастливо обнаружили. Леонардо Латеранский в свое время создал совершенный инженерный шедевр: все огромное здание университета отапливалось единой печью через хитроумную систему труб под полами и в стенах. А вот новоявленные строители, как всегда это и происходит в заведениях особого рода, создав неприступную твердыню, решили сэкономить на тепле и посадили башню вплотную к той же самой печи, прямо со стороны большой вытяжной трубы.
Эдвин ощутил кончиками пальцев грубую кладку, нащупал канавку раствора и тихонько наполовину словами, наполовину напевая, повел пальцами вдоль канавки. Старый раствор щедрой сухой струйкой лился за его отсвечивающей рукой, оставляя глубокий след в кладке. Маг завершил фигуру и слегка перевел дух. Затем были снова раскаты далекого грома, под которые они вдвоем в три приема вытащили на себя тяжеленный кусок кладки и прижав к стене, осторожно опустили на пол. Тащить и создавать иллюзию грома было довольно тяжело, но Эдвин умел хорошо концентрироваться на главном. Проделать все то же, раскачиваясь на веревке, в старинном дымоходе оказалось ничуть не более легкой задачей. Спустя еще несколько раскатов грома, некоторое количество совместного кряхтения и беззвучных проклятий изрядно запорошенные золой нарушители наконец ощутили под ногами желанный пол башни.
Дальше вор продвигался уже не так уверенно и Эдвину пришлось взять дело в свои руки. Они без приключений поднялись, по ощущениям, почти до самого верха башни где и обнаружили массивную окованную железом дверь с выбитыми над ней в камне рунами. «Что пишут?» – рассеянно поинтересовался Хенрик, копаясь в сумке на поясе. Эдвин на минуту задумался – «Это можно перевести примерно как: жизни размеренный срок нас учит – безумен умысел дальний. Это здесь. Я слышал ты можешь вскрыть любой морийский замок, даже такой?». Хенрик закончил копаться в сумке и удовлетворенно вытащил ключ затейливой формы. – «Угу, но так будет проще.»
Он действительно мог вскрыть почти любой замок, сколь ни были искушены в своем мастерстве морийские цеховики. Хенрик прикинул, что такой замок он бы открывал часа два, да и без шума бы точно не обошлось, так что решение было правильным. За два дня до этого он наведался, само собой без приглашения, в мастерскую королевского механика. Как ни пеклись тайные порученцы о сохранности ключей от своих секретов, а то и дело по службе столь тщательно хранимые ключи падали в неизмеримые горные расщелины, тонули в непролазных топях, горели в магических битвах. У героев плаща своя служба, а вскрывать дорогущие и сложнейшие творения морийских мастеров потом в очередной раз королевскому механику, да и чинить порушенный при взломе механизм ему же, на рагузские мануфактуры никто ради такого дела замок не пошлет. Так что Хенрик не особенно удивился, когда в потайном месте обнаружил почти дюжину копий ключей один затейливее другого. Выбрал, правда, только один – от самой новомодной механики, да и тот не забрал, а срисовал, дабы не бросать тень на слишком предусмотрительного беднягу-мастера.
Капля смазки и ключ легко провернулся в массивном замке, все верно. Эдвин вошел первым, освещая круглую комнату едва не гаснущим фонарем. Шкафы, книги, свитки непереплетенных манускриптов, несколько разобранных алхимических приборов и вот оно – на столе изящный ларец, изрезанный древними рунами. Эдвин замер на миг, а затем, будто бросаясь в омут, решительно шагнул вперед. Впрочем, судьба в этот раз распорядилась иначе: с резким грохотом захлопнулась дверь, из потолка вылетели несколько досок и сверху холодно блеснули стальными, как и положено высшей королевской страже, головками болтов взведенные арбалеты. Хенрик грустно ухмыльнулся и насмешливо приложил руку к берету: «Слава короне!». Арбалеты не шелохнулись.
Глава 2. Тьма сгущается
Читающий походил, скорее, на бойца, ветерана бесчисленных сражений, чем на легиста или стряпчего – седеющий, крепко сбитый, будто влитой в изрядно поношенный мундир королевской стражи с золотым галуном. Слова королевского эдикта выкатывались им с трудом, неспешно, застревая на непривычном обороте или разглядывая в мерцающем полумраке разбегающиеся выцветшие строки беглого пера переписчика: «…тех же, кто имел дерзость презреть указы нашего королевского величества, проникнув в хранилища тайные, охраняемые особо, о чем будет издан отдельный эдикт, либо имея намерения таковые, равно собственной волею, а также при содействии или по наущению, обдуманно либо же по неведению, едино казнить смертию, способом приличествующим по чину и достоинству каждого, согласно уложениям о королевских палачах, а также ежели…»
Эдвин пропускал монотонные фразы эдикта мимо ушей, пытаясь разглядеть сквозь мерцающую завесу яркого фосфорного фонаря на столе лицо того, кто сидел в кресле поодаль от читающего, почти не видимый в густо разлитом сумраке подвального каземата. Хенрик и вовсе забавлялся гоняя носком туфли невесть откуда взявшийся камешек, будто ему не было дела до сурового обвинителя. Маг слегка повернул за спиной связанные запястья, сосредоточился и тихонько щелкнул пальцами изо всех сил вглядываясь в темный угол с креслом. Дознаватель, оборвав на полуслове чтение, захлопнул кодекс и впервые поднял неожиданно понимающий взгляд на Эдвина:
– Здесь это не сработает. Что Вы искали?
– Вы знаете, – заметно расслабился Эдвин
– Почему именно здесь?
– Ловушка для дураков, – куда-то в темноту произнес маг, – ларец ведь был пуст, так?
– Отвечайте, – в голосе дознавателя не было и капли раздражения
– Вы не казните нас, о нет, – маг продолжал вглядываться во тьму, – довольно странное приглашение, не правда ли? Почему именно я?
Человек в дальнем кресле резко наклонился вперед и маг наконец смог рассмотреть высокий с залысинами лоб и знакомый аристократический профиль:
– Вы, господин Эдвин, узнаете об этом в свое время, обещаю, но лишь в том случае, если судьба и удача подтвердят правильность моего решения.
– Откровенность всегда была Вашей сильной стороной, милорд. Теперь я уже не так уверен, что нас не казнят. Я никогда не был врагом Короны, Вы же знаете.
– Вы не были ее другом, и не скрою, будь моя воля, я бы выбрал другого, но судьба распорядилась так, что Вы, да, именно Вы, в силу хмм… особых обстоятельств…
– Я рассказал тогда все, действительно все, милорд, – Эдвин тяжело вздохнул, – я был в бреду, я не знаю, не помню, не представляю как… и не имею желания.