Корона с шипами
Шрифт:
Тесса на животе преодолела оставшиеся сыры. Горло по-прежнему саднило, но мускулы груди немного расслабились, открывая воздуху доступ к легким.
— Аввакус, — позвала Тесса, — подайте голос, чтобы я могла вас найти.
Монах не отзывался. Из-за тишины темнота казалась еще гуще, еще черней. Тесса проверила, на месте ли кольцо. На месте. Прежде чем уснуть, она снова повесила его на шею. Тесса вспомнила рассказ Аввакуса об эфемерах. Все-таки трудно поверить, что она носит с собой одну из этих штук.
До нее донеслось еле слышное поскрипыванье.
Тесса вытянула руку и коснулась чего-то гладкого и тяжелого. Если бы предмет не был таким теплым, она решила бы, что перед ней кусок дерева или металла. Но это была нога Аввакуса.
— Аввакус! Очнитесь! Очнитесь! — Тесса трясла его изо всех сил. — Пожалуйста. Очнитесь же!
Старик не отвечал. Тесса уткнулась носом в пол пещеры, чтобы восстановить запас свежего воздуха. Скорее всего Аввакус все время лежал в центре пещеры, а значит, мог дышать. Тогда почему же он не отзывается?
Проклиная все на свете — темноту, дым и в первую очередь этот отвратительный Остров, встретивший ее столь негостеприимно, Тесса подползла ближе и схватила Аввакуса за плечи. Захлебываясь от ярости и возмущения, она трясла и трясла его. Он не смеет умереть! Она никогда не простит себе смерть старика. Это ее, а не его хотели убить.
— Очнись! — визжала она. — Очнись немедленно!
Глухой кашель вырвался из горла Аввакуса. Тесса опустилась на пол, глотнула воздуха, а потом надавила кулаком на грудь монаха. Тело его было твердым и неподатливым, как свинец. Кто знает, какое влияние на здоровье старика оказало двадцатилетнее пребывание в этой пещере?
— Давайте же, Аввакус, давайте, — заклинала она, — дышите!
Грудь Аввакуса поднялась под ее рукой. Тело старика затрепетало, мускулы на груди начали ритмично сокращаться. Он немедленно захлебнулся кашлем и попытался оторвать голову от пола. Но Тесса заставила его лечь обратно. Она не хотела, чтобы Аввакус повторил ее ошибки. Сесть, тем более встать, значило умереть.
Облако раскаленного дыма обожгло Тессе спину. Если раньше дым заполнял пещеру медленно, постепенно, то теперь он налетел вихрем. Вдалеке она расслышала потрескиванье. Огонь.
— Аввакус, — Тесса не была уверенна, что монах в состоянии понимать ее, — мы не можем здесь оставаться. Где выход?
Из груди старика снова вырвался кашель, потом какое-то шипенье.
— Впереди, через сырные головы, — прошептал Аввакус. Голос его был так слаб, что Тесса не сразу разобрала слова.
— Перевернитесь на живот, — сказала она. — Лицом прижимайтесь к полу: иначе дышать невозможно. — Тесса чувствовала, как с каждым словом дым заползает ей в горло. Даже в самом низу, на полу, свежего воздуха уже не осталось.
— Иди без меня, — процедил Аввакус между приступами кашля. — Мне не добраться до выхода. Я только задержу тебя.
Тесса замотала головой. Ей ничего подобного и в голову не пришло. Мысль о том, что она уйдет и оставит
И не важно, что ее изменило: Дэверик и его узоры, Аввакус и его рассказ об эфемерах или Эмит с матушкой. Факт налицо: она стала другой.
Тесса попыталась перевернуть Аввакуса на живот. Старик протестовал, но она не слушала. Он отталкивал ее руки. Тесса не обращала внимания. Она сама не знала, откуда взялись силы. Монах кашлял и стонал. Но Тесса делала то, что считала нужным. Горячая дымовая завеса опускалась на них. Но это была уже не единственная опасность. Пламя неумолимо приближалось. Пока его не было видно. Но угрожающий шум становился все громче.
Тесса попробовала волочить Аввакуса по полу, но старик ничем не помогал ей, тело его оставалось абсолютно неподвижным. Это было все равно что тащить за собой тяжеленный булыжник. Попадавшиеся на полу пещеры выбоины тоже не облегчали задачу. Острые камни царапали и сдирали кожу на руках и ногах.
— Не поднимайте голову, дышать можно только в самом низу, — напомнила Тесса. Она надеялась, что свежий воздух немного взбодрит старика. Аввакус послушался: Тесса услышала, как он старательно тянет в себя воздух. — Давайте же, давайте, — твердила она. Ей не вытащить старика. Ему придется передвигаться самому. Это единственный шанс на спасение. — Давайте, разом, вместе! — Она старалась говорить спокойно, но голос выдал ее: в нем зазвучала паника: температура в пещере повышалась. — Нельзя медлить ни секунды!
В полном отчаянии она дергала Аввакуса за рясу, тянула за руки, трясла за плечи. Свежего воздуха становилось все меньше. Она кашляла и кашляла; запах дыма заглушил все прочие, и она больше не чихала, натыкаясь на круги сыра и давя их.
— Быстрее! — На этот раз она даже не попыталась скрыть свой страх. — Быстрей же!
Горячий воздух обжигал лицо, опалил ресницы. Слава Богу, глаз она не открывала. Рот был точно раскаленным песком набит.
Аввакус делал все, что мог. Но этого было недостаточно. При такой скорости они задохнутся от дыма раньше, чем доберутся до выхода. Тесса понимала, что не имеет права сердиться на старика, но ничего не могла с собой поделать. Он просто обязан шевелиться побыстрее. Он не смеет умирать.
Тесса пошарила вокруг и в луже раздавленной сырной массы нащупала руку Аввакуса.
— Мы должны выбраться отсюда. — Она грубо вцепилась в его запястье. — Вы еще многое должны мне рассказать. Я по-прежнему не знаю, как взяться за дело. Я не владею искусством рисования узоров. Вы должны меня научить, показать мне...
Странный звук сорвался с губ старика. Неужели он смеется? — подумала Тесса.
— Тебя учил Эмит из Бей'Зелла, девочка, — сказал Аввакус. — Ты знаешь все, что нужно.
— Но Эмит всего лишь помощник.