Коронация любви
Шрифт:
— Просыпайся, милая, — тихонько позвал Джуро, — нам предстоит важное дело.
— Что такое? — сонно поинтересовалась девушка.
— Свадьба. Наша с тобой свадьба, — пояснил молодой человек.
Сон моментально слетел с глаз Алдрины. Она внимательно взглянула на своего спутника:
— Свадьба?
— Именно. Дело в том, что прошлой ночью нас действительно обвенчали — по-настоящему. Но я не хочу, чтобы ты запомнила это событие как что-то значащее в нашей с тобой совместной жизни.
Алдрина внезапно потеряла дар речи.
Джуро заговорил пылко и торопливо, словно испугавшись, что нужные слова улетят от него, не подчинившись его воле.
— Я желаю тебя! Хочу тебя больше, чем это поддается пониманию и объяснению! Мы должны пожениться, и мне очень хочется, чтобы ты запомнила нашу свадьбу как начало счастливой жизни, исполненной божьего благословения!
Глубоко озадаченная пылкими словами и в то же время тронутая таким искренним проявлением чувств, Алдрина продолжала молча смотреть на него. Подходящих слов для ответа почему-то пока не находилось.
Джуро присел на край кровати, склонившись над любимой еще ниже.
— Я люблю тебя, — спокойно произнес он, словно разъясняя свое неожиданное решение. — И как только мы поженимся, я смогу доказывать тебе свою любовь постоянно, изо дня в день. Ты поймешь, как много ты для меня значишь, и узнаешь, что наши сердца — одно целое.
Он поцеловал ее еще раз, а потом быстро вышел из каюты, прежде чем девушка успела задать хоть один вопрос.
Джуро объяснил, что она должна делать. Алдрина встала, но с минуту растерянно стояла посреди каюты, не в силах вспомнить, есть ли у нее вообще что-нибудь, что можно надеть.
Постепенно, словно все случившееся с ней в эту ночь произошло много лет назад, она вспомнила, что именно здесь, в этой каюте переодевалась в цыганское платье, прежде чем отравиться на фестиваль в Ксанте.
Она открыла дверцу шкафа, как и все остальное в комнате, прикрепленного к стене, и увидела свое белое муслиновое платье.
Ну вот, оно даже белое, как и полагается, подумала она.
В этот момент перед ней предстала вся очевидность самого факта, что она уже во второй раз собирается выходить замуж за Джуро.
На сей раз уж точно не останется никаких сомнений в законности брака. Она станет его женой.
Перед ее глазами материализовалась полная картина происходящих событий.
Ужас и оцепенение на лицах премьер-министра и придворных, когда они увидят ее возвращение во дворец вместе с мужем, о котором не знают ровным счетом ничего.
Потом пришла мысль обо всех предстоящих им обоим — а особенно Джуро — трудностях. Ясно, что ей предстоит отказаться от трона.
Она передаст правление принцу Иниго, что вполне удовлетворит этого алчного человека.
Конечно, ее поступок непременно вызовет ярость королевы Виктории. Рассердится и маркиз Солсбери.
Будут недовольны и многие другие государственные деятели Англии, так серьезно объяснявшие Алдрине ее ответственность и задачи перед отъездом в Сарию.
Они упорно подчеркивали, что она лично, собственной персоной, обладает чрезвычайной важностью и для короля Сарии, и для всей страны уже хотя бы потому, что она англичанка.
Девушка невольно вздохнула.
Она действительно хотела оказаться полезной и прекрасно понимала, что матушка очень разочаруется и расстроится, если ей не удастся выполнить все возложенные на ее плечи задачи.
Но любовь превыше всего, а ее любовь к Джуро уже не оставляла места чему-либо иному.
Эта любовь стала главной частью ее ума, сердца, души. Невозможно думать ни о чем ином, кроме этого человека и счастья с ним.
Если, как сказал Джуро, вчерашнее венчание можно считать законным, тогда предстоит грандиозный скандал, если премьер-министр попытается аннулировать его.
Как она сможет объяснить все случившееся за последние дни?
Она познакомилась с мужчиной на пляже, ночью переоделась на его яхте в цыганское платье и отправилась на праздник в Ксанте, не сказав ни слова о своих похождениях никому из приближенных.
Она связалась с принцем Теромом и его отвратительными приспешниками.
Алдрина легко могла себе представить, какими шокирующими покажутся все эти события ее подданным в Сарии.
Конечно, найдется немало и таких злопыхателей, которые не преминут насмехаться и издеваться над ней самой и над ее избранником за то, что они позволили совершить унизительный обряд «возложения». А потом, по традиции, принц вместе с придворными ушел, чтобы через некоторое время вернуться и удостовериться в благополучном завершении обряда. Какой позор! Какой ужас!
Чем больше размышляла Алдрина обо всем, что с ней произошло, тем яснее она понимала, что отречение от трона окажется лучшим выходом из положения. Гораздо легче сделать это, чем пытаться вразумительно объяснить всем, что же произошло этой ночью.
Сквозь иллюминаторы солнце ласково заглядывало в каюту, и Алдрина по привычке взглянула на небо.
Небо, ярко-голубое, показалось ей прозрачным. Она почти видела сквозь его завесу серебряные, такие родные ей, звезды. Надо рассказать им всю правду, открыть все свои мысли.
— Я понимаю, что поступаю неверно, — произнесла Алдрина вслух, — но я не в силах сделать ничего иного.
Окончательно приняв решение, девушка быстро надела свое белое платье.
Сидя перед зеркалом, она пыталась придумать, как бы аккуратно и красиво уложить волосы, и тут в дверь сдержанно постучали.
— Войдите, — ответила Алдрина и увидела слугу, который держал в руках венок.
Этот прелестный венок, сплетенный из белых цветов, напоминал маленькую изящную корону.
Слуга с поклоном положил венок на туалетный столик. Затем, не говоря ни слова, поклонился еще раз и вышел из каюты.