Коронованные Вороны Торн-Поинта
Шрифт:
— Вот видишь, — лукаво вставляет Джуд. — Это его очень раздражает.
“Новая авантюрная идея, — добавляет Колтон бодрым тоном. — Давай откроем “OnlyFans " и снимем, как они ненавидят трахаться. Мы сделаем ставки. Я просто чахну от одного этого зрелища.
— Заткнитесь, — рычу я на них, не отрывая от нее взгляда. — Я привел тебя сюда не за этим.
Игривый блеск в ее глазах гаснет и становится жестче. — Формально они привезли меня сюда. — Она бросает быстрый взгляд на моих друзей, прежде чем наклониться и, встав на цыпочки, прошептать мне на ухо: — А я думаю,
Мои губы изгибаются и мои пальцы впиваются в нее. Было так легко лишить меня контроля и заявить на нее свои права.
Соблазнительный, веселый звук вырывается из нее, и она вцепляется в ткань моей рубашки, дергая в отместку. Ей это чертовски нравится. В ней нет ничего скромного. Если мы сойдемся в постели, то это будет бурный взрыв похоти.
— Уже пора. — Вмешательство Леви возвращает меня от грани срыва.
Я опасно близок к черте, поскольку делаю именно то, в чем она меня обвиняет — отстраняюсь. Сначала я думал, что смогу остаться равнодушным к ней. Она ничего не значит. Мне все равно. Но она бесит и заводит каждый раз, когда раздвигает эти чертовы сочные губы.
Я хочу не только драться и укрощать Роуэн. Я хочу, блядь, поглотить ее. Владеть каждым гребаным дюймом ее тела и души, пока истина не будет выжжена в ней.
Ее глаза впиваются в мои, когда я отступаю назад, на ее лице написан триумф от того, что она права. Она думает, что победила. Я выдохнул и провел пальцами по волосам.
— Не позволяйте ей бродить одной. — Я встречаюсь взглядом с каждым из братьев. Прежде чем уйти, я отдаю последний приказ Роуэн. — И ты? Не спускай с меня глаз.
— Иди и порви их, убийца, — зовет Джуд.
Я отшвыриваю его, не оборачиваясь. Толпа автоматически расступается передо мной. Добравшись до возвышения в центре комнаты, я срываю с себя футболку. Отбросив его в сторону, я оставляю пирсинг со штангой в соске. Затем я снимаю ботинки, а мой противник — здоровенный громила, покрытый татуировками, — забирается на платформу.
Хор криков и одобрительных возгласов раздается от шумных зрителей. Они теснятся со всех сторон, чтобы оказаться как можно ближе к обещанному насилию.
Здесь нет никаких правил. Только кровопролитие.
Мой рот растягивается в болезненной ухмылке, и я разминаю шею. Парень, с которым я буду драться, оценивает меня. Я чувствую на себе взгляд Роуэн с другого конца зала, и предвкушение жужжит по моей коже.
Стартового сигнала нет. Мы бросаемся друг на друга одновременно. Я меняю позу и избегаю удара. Мой локоть врезается ему в поясницу, пронзая почку. Парень хмыкает и хватает меня за волосы. Крики наполняют комнату, когда я обхватываю ногой его колено и сбиваю с него равновесие. Пока он отвлекается, я вонзаю кулак ему в живот и сильно толкаю, когда он отпускает меня.
Стоя над ним, я провожу тыльной стороной ладони по губам. Я планирую наступить на него, но он перекатывается и вскакивает на ноги с удивительной для человека его роста быстротой. Картина повторяется — кружимся, ищем слабые места, сталкиваемся кулаками. Мы в равных условиях,
Освобождение, которое я искал, опьяняет. Я направляю в бой всю свою ярость из-за того, что кто-то мешает нам, и все свое разочарованное желание к Роуэну. Быстрым движением я хватаю его за руку и выкручиваю, используя свой рычаг против него.
Хруст костей заставляет меня рассмеяться. Он давится криком боли, прижимая к себе сломанное запястье, чтобы защитить его. Его глаза дикие, когда он уклоняется от меня. Я играю с ним, потому что мне это нравится. Отчаяние. Я люблю смотреть, как кто-то ломается. Что подталкивает их, когда они замкнуты.
Факт, что Роуэн наблюдает за мной, делает меня гораздо более бессердечным, чем обычно. Я на самом деле вкладываюсь в победу. Я хочу выиграть сегодня.
Ухмыляясь, я машу противнику, подначивая его. — Да ладно тебе. Поехали.
Она просила монстров? Я покажу ей одного.
15
Роуэн
Напряжение в здании бурное и хаотичное. Мое сердце колотится в груди, кожу покалывает от нарастающего адреналина. Кровь брызжет на временный ринг, когда Рен наносит удар, который попадает другому бойцу по щеке. Наблюдая за его жестокой атакой, я возбуждаюсь.
Отвести взгляд от Рена невозможно. Я слежу за каждым изгибом его мышц с растущим голодом. Мои соски напряглись, превратившись в твердые бутоны, и я не могу удержаться, чтобы не потереться бедрами друг о друга, чтобы облегчить боль между бёдрами. Черт, мое воображение просто сходит с ума от желания. Если бы он прыгнул с ринга и поцеловал меня, я бы не остановила его, как бы сильно я ни ненавидела его властную натуру — я бы приветствовала его.
Рен беспощаден к своему противнику. Смертельный. Чертовски горячий с этим проколотым соском.
Между напряженным моментом со мной ранее, и порочностью его безжалостной грации, мои трусики настолько промокли, что я чувствую это, когда двигаюсь.
Татуировки, которые я раньше видела лишь мельком, демонстрируются в полной мере, пульсируя при каждом мощном движении его тела. Ворон в короне покрывает его лопатки, широко раскинув крылья, сидит на черепе. Свиток с готическим шрифтом, который я не могу прочитать отсюда, обвивает весь рисунок. Колючие розы, увитые коронами и перьями, ползут по его предплечьям и тыльным сторонам кистей. На одной руке черные розы охвачены огнем. На другой — белые, забрызганные кровью.
У меня перехватывает дыхание, когда наши глаза встречаются, пока он жестоко расправляется со своим противником. Я сжимаю свои бедра вместе и облизываю губы на то, как дико он ухмыляется мне, прежде чем ударить парня снова.
— О, черт. — Колтон морщится. — Он сегодня не веселиться пришёл.
– И что, всегда так? — спрашиваю я. — Он ведь не собирается его убивать?
Задумчивый голос Леви отвечает из — за моей спины, где он прислоняется к стене. — Он ее вытягивает. Играет, как со своей едой.