Коронованные Вороны Торн-Поинта
Шрифт:
Я чувствую, как парни обмениваются взглядами, молча общаясь друг с другом, пока я изо всех сил стараюсь держать себя в руках. Кровь не обязательно должна принадлежать Итану, но мой разум уже принимает решение, представляя его привязанным к стулу, в то время как мужчины, сидящие за столом, наблюдают, как он борется за свою жизнь.
Сосредоточиться на чем-то еще, кроме происходящего у меня в голове, невозможно.
— Здесь больше ничего нет, — слова Джуд прорезали туман, в котором застрял мой разум.
Я застыла в центре комнаты возле деревянного
Поражение душит меня, когда я закрываю лицо. Руки Рена обнимают меня, и я наклоняюсь к его успокаивающему богатому аромату, борясь с роковой трещиной в том, что осталось от моей надежды.
— Его здесь нет, — хрипло говорю я.
Рен крепко обнимает меня, прижавшись губами к моей макушке. Его слова из прошлого проникают в меня, потрясая до глубины души с вероятностью, которую я больше не могу отрицать.
— Прости, Роуэн.
Колтон, Леви и Джуд разделяют мнение Рена. Я не могу перестать дрожать в его объятиях. Адреналин, который поддерживал меня сегодня, иссякает. Все, что осталось, — это безжалостная боль.
Итан может быть вне моей досягаемости. Я никогда не смогу услышать его смех, или заставить его отредактировать то, что я написала, или исправить отношения между нами.
31
Роуэн
Если бы не сильные руки Рена, обхватившие меня, и его бормотание на ухо, поддерживающее меня, я могла бы остаться в потайной комнате.
То, что мы обнаружили, не позволило нам двигаться дальше в течение нескольких дней, пока Колтон не закончит 3D-рендеринг карты. Я пропустила экзамены. Письма от трех моих профессоров лежат нераспечатанными в моем почтовом ящике. Пропущенное сообщение от мамы спрашивает, не лучше ли я себя чувствую — мое слабое оправдание в последние пару недель, чтобы избежать наших еженедельных встреч за ужином. Если я поговорю с ней, она поймет, насколько все плохо, и я больше не смогу лгать ей о том, что Итан не уезжал по работе.
Меня терзают дурные предчувствия. В воздухе витает зловещее предчувствие того, что должно произойти.
Рен стоит перед частично запотевшим зеркалом в ванной, соединенной с его комнатой в "Гнезде", заботясь о белокурой щетине, затеняющей его подбородок. Он без рубашки, спортивные штаны низко сидят на бедрах. Тепло пульсирует между моих ног, когда он проводит старомодной бритвой по своей коже, вздрагивая при каждом слышимом царапании.
Оттого, что он позволяет мне видеть себя таким неопрятным, в моей груди разгорается тлеющий уголек. Несмотря на ощущение бегства от неизбежного, пребывание рядом с ним удерживает меня от спирали.
Встав с кровати, я наклоняюсь в дверном проеме, чтобы посмотреть, как он бреется, поглощая постоянную концентрацию, рябь его широких плеч, методичность, с которой он ополаскивает лезвие после каждого прохода под теплой водой, текущей в раковине. Это эротично, дразнящее зрелище, сжимающее мои соски до твердых камешков, которые торчат сквозь футболку, которую я украла у него, чтобы надеть.
Я просто хочу чувствовать себя хорошо и забыть, как тогда, когда он помогал мне раньше.
Скользнув за его спину, я не спеша вычерчиваю случайные узоры на его коже, пробегая кончиками пальцев по его плечам. Он замирает, запрокидывает голову, чтобы посмотреть на меня, и снова принимается бриться.
Его мощное тело — настоящее произведение искусства. Пока он занят, я не спеша изучаю его кожу.
Напряжение нарастает с каждым моим коротким вздохом, с каждым прикосновением моей груди к его твердому телу, с каждым дюймом его кожи, на который я щедро обращаю внимание. Мои губы прижимаются к его спине, язык выскальзывает наружу, чтобы попробовать его. Я напеваю от удовольствия, наслаждаясь тем, как его пресс сжимается под моими руками.
— Ты ведь знаешь, что у меня к горлу прижата бритва? Ты играешь с огнем.
– Так подыграй мне. — Я кусаю его за плечо, чтобы увлечь его вместе провалиться в небытие.
– Со мной жить опасно.
— Котенок, — бормочет он, когда мое прикосновение проникает за пояс, чтобы погладить его. — Черт, ты сводишь меня с ума.
Бритва со стуком падает в раковину. Это мое единственное предупреждение, прежде чем он схватит меня и развернет, чтобы поднять на прилавок. Он врывается в пространство между моими раздвинутыми ногами и притягивает меня для царапающего, грязного поцелуя. Я прослеживаю по памяти контрастные розовые татуировки на его руках. Крем для бритья размазывается по нашим щекам, и из меня вырывается смех. Он глотает его вместе с моим вздохом, когда его пальцы скользят по моим голым складкам.
— Ты всегда так готова ко мне, — шепчет он мне в губы.
— Да, — выдыхаю я. — Ты мне нужен.
— Мне нравится, как это звучит на твоих идеальных губах. — Он сжимает мою челюсть одной рукой, наблюдая, как возбуждение танцует на моем лице, когда он погружает палец в мою киску, вставляя его прямо туда, куда мне нужно. — ахаю я. — Вот здесь. Рай на земле, детка.
Высвободив палец, он облизывает его, прежде чем поцеловать. Я чувствую вкус самой себя, когда его язык проникает в мой рот. Он приподнимает край футболки, чтобы обнажить меня, и опускает пояс своих спортивных штанов достаточно низко, чтобы его твердый член мог освободиться.
— Плюнь, — требует он, сжимая мою шею сзади и заставляя наклониться.
Я следую его приказу, обрабатывая свою слюну и позволяя ей упасть на его член. Он стонет, намазывая ее на себя. Мои губы приоткрываются, когда его член касается моего входа, и я откидываю голову назад.
Его рот касается моего горла и резким толчком входит в меня. Он прогоняет ужасные мысли, маячащие в каждом уголке моего сознания.
— Мне так хорошо. — Я обвиваю руками его шею, размазывая остатки крема для бритья.