Коронованный пустотой
Шрифт:
– Ну да ладно, мне в продуктовый надо, я схожу, и потом продолжим, – сказал дядя Леня, нащупывая в кармане брюк «авоську».
Митя, довольный своей предусмотрительностью, тоже пощупал карман, убедившись в наличии заранее положенной двадцатикопеечной монеты, предложил:
– Дядь Лень, мне тоже надо, правда, только за хлебом, давайте вместе пойдем и поговорим, а то вечером рядом с вами еще кто-нибудь будет сидеть…
– Хорошо, Митя, пошли, – сказал старик, они неспешно направились к выходу со двора, и дядя Леня продолжил: – Как ты думаешь, что придает силу?
Сразу поняв, что Митя не совсем ясен смысл вопроса, немного переформулировал:
– Откуда возникает сила или энергия для действия или достижения чего-нибудь?
Митя, искренне интересующийся биологией человека, почти не задумываясь, уверенно начал отвечать: питательные вещества, поступая из желудочно-кишечного тракта, перерабатываются и участвуют в процессах…
– Прости, что перебиваю тебя, Митя, но если ты хочешь объяснить мне, почему мы можем совершать движения, то давай не будем терять время. Я немного про другое спрашиваю: скажи мне, не почему мы можем действовать по физиологическим причинам, а почему мы делаем что-либо и достигаем чего-либо, или не делаем. Понимаешь суть вопроса – что побуждает к чему-либо?
– Это тоже общеизвестно, – начал юноша. – Инстинкты: размножения, самосохранения, питания… – несколько тише произнеся последнее слово, закончил Митя, так как сильно засомневался в правильности формулировки.
– Очень возможно, что ты прав, но давай порассуждаем еще: если я спрошу, в каком месте нашего организма гнездятся эти и другие инстинкты, ты, наверное, ответишь «в мозгу»? – дядя Леня взглянул на юношу, тот согласно кивнул, и старик продолжил: – Медицине известны самые различные случаи повреждений целостности или отсутствия некоторых частей мозга человека, при которых те или иные инстинкты сохранялись… Так в каком же возможном месте спрятались наши «основные мотивы действовать»?
Митя некоторое время обдумывал сказанное и вполне логично предположил:
– Возможно, в самой середине, в центре головного мозга или чуть ближе к соединению со спинным мозгом? Травмы или отсутствие части мозга до такой глубины вряд ли будут совместимы с жизнью, и, возможно, поэтому нет доказательств того, что в «этом районе головы» не гнездятся инстинкты.
В первые мгновения после этого ответа и Митя, и дядя Леня почувствовали одновременное усиление удовольствия от текущей беседы. Юноша – потому что на собственное удивление изъяснялся достаточно грамотно по манере и существенно по смыслу, а старик – потому что ему очень нравилось общаться со своим «подопечным», который приятно удивлял своей смышленостью.
– Хорошая версия! – констатировал дядя Леня и, обдумывая ее, пришел к выводу, что Митя инстинктивно верно угадал «приоритетное направление необходимого самоисследования», и решил использовать версию юноши…
– Знаешь, Митя, предлагаю тебе в качестве «домашнего задания» пару упражнений. Запоминай: первую практику выполняй один или лучше несколько раз в день. Уединившись в спокойной обстановке, удобно сидя или лежа, расслабишь тело, и после этого попробуй почувствовать то место в глубине середины головы, о котором ты говорил. Слушай внимательно, пробуя почувствовать, «что там гнездится»… Сконцентрируй туда все внимание и по возможности не обращай внимание на свои мысли, целенаправленно проваливайся как можно глубже своим наблюдением в центр своей головы, игнорируя то, о чем думается. Второе упражнение – на все остальное твое время! Пытайся как можно больше слушать, о чем ты думаешь. Ты ведь всегда слышишь в голове свои мысли, так вот теперь не столько думай их, сколько слушай как бы «извне». Слушая свою внутреннюю болтовню, не начинай осмысливать воспринимаемые мысли, просто «наблюдай темы» того, о чем сейчас думаешь. Твоя задача – внимать общую тему размышлений, не вникая в конкретные мысли. Это как включить телевизор, где в передаче что-то уже обсуждают, при этом не концентрируясь на звучащем прямо сейчас предложении участника передачи, а продолжая наблюдать, не вовлекаясь в обдумывание сейчас звучащих идей, как бы боясь своим начавшимся осмыслением упустить общую тему передачи. Когда при внимании к темам своих мыслей будут возникать «промежутки тишины в голове», то спокойно воспринимай эти периоды «безмыслия», вслушиваясь в возникшую тишину. Понимаешь, ты только слушаешь, не начиная мысленно делать выводы, причем наблюдаешь, не обдумывая, все: и «балабольство в голове», и тишину. Запомнил?
– Да, дядь Лень, запомнил, но не пойму, как это может чем-либо помочь.
Они подошли к магазину, над входом в который были надписи: «Хош гельдиниз!» и чуть ниже – «Добро пожаловать!», приостановились…
– Люди годами и десятилетиями ищут в окружающем мире знание, которое освободит их быстро или сразу, но не видят смысла уделить несколько недель самостоятельному формированию привычки «наблюдать себя», чтобы осознать «там» «свою суть», которая соответствует «сути всего». Мы очень долго копаемся в океане информации, как бомж, ковыряющийся на свалке в кучах мусора. Он периодически находит то, что почти удовлетворяет его текущие потребности, и всегда надеется найти то, что освободит его навсегда от необходимости копаться в мусоре. Но фокус в том, что освобождения от необходимости копаться в мусоре в самом мусоре нет. От «мусора» надо очищать сознание, а для этого надо копаться не в «информационном хламе снаружи», а находить мусор и освобождать от него свое сознание. Если это перефразировать, то свобода от внешнего влияния какой-либо информации в том, чтобы этой информации не было в сознании, это касается всего: проблем, болезней, напряжений, страхов, неудовлетворенности… На завершающем этапе возникнет «высшая степень свободы» – это свобода от «того, кто может быть чем-либо ограничен», но об этом чуть позже, а сейчас, привыкая «наблюдать темы своих мыслей», ты постепенно будешь освобождаться от «бесполезной шелухи на своем сознании». Ну, уже пора, Митя, продолжим в другой раз, иди в хлебный магазин, а я сюда за продуктами. Практикуй эти задания, они очень важны – сам это скоро почувствуешь, но старайся не раздумывать над возникающими ощущениями, а продолжай нейтрально наблюдать!
– Спасибо, дядь Лень, все так и сделаю, – сказал Митя, направляясь к магазину, расположенному на противоположной стороне «оживленной улицы», которую как всегда собирался перебежать между проезжавшими машинами.
Глава 7
Самостоятельные практики
Весь путь по дороге домой, пожевывая периодически откусываемую корочку хлеба, Митя пытался слушать свои мысли. Поначалу эти попытки заканчивались сразу после прослушивания «первой мысли», которая зачастую была «о чем я сейчас думаю…», а следующая возникающая мысль при восприятии проезжающей машины, жара от нагретого за день асфальта, пролетевших ласточек, вкуса хлеба, девушки, идущей по другой стороне улицы, воспоминаний… и много-много чего еще – полностью захватывала внимание, сразу выключая Митино наблюдение своих мыслей, вовлекая в сами мысли. Слегка расстроившись от такой быстрой отвлекаемости, юноша, дошедший до своего дома номер 16, остановился на углу и, держа покусанную булку хлеба, сосредоточился. Более целенаправленно прислушавшись к своим мыслям и при этом сохраняя некоторую отстраненность, чтобы не задуматься о том, что услышит, Митя не услышал ни одного слова, и через несколько секунд подумал: «Возможно, эта та тишина, про которую говорил дядя Леня?». Юноша уже было почти перестал осуществлять наблюдение своих мыслей, начиная погружаться в воспоминания деталей их предыдущего разговора… Как фоном возникшая идея, что «мысль о тишине в голове возникла не просто так», привлекла к себе внимание, и продолжилось ее развитие: «Я слышал эту тишину, потому что отстраненно наблюдал свои мысли» – снова вернула в процесс наблюдения, и снова ненадолго наступила «тишина в голове»… Поупражнявшись так некоторое время, Митя заметил, что, когда он как бы «извне прислушивается» к тому, что звучит в голове, тогда в потоке мыслей и возникали «промежутки безмолвия». А чем дольше Митя не начинал думать о том, что «вот она, тишина» и что-нибудь дальше в продолжение, тем длительнее становились эти «тихие периоды».
Проведя весь вечер после ужина у себя в комнате, якобы делая уроки, хотя максимум из того, что собирался на завтра сделать, уже сделал днем, Митя упражнялся в «наблюдении за темами своих мыслей». Постепенно промежутки тишины увеличивались в частоте своего возникновения и также по своей длительности. Митя было уже хотел прекращать заниматься и пойти посмотреть телевизор, как во время одного из возникших промежутков тишины в голове он ощутил несколько опьяненное состояние восприятия. «Поймав себя на возникновении ощущения необычного состояния», Митя сразу же стал его мысленно анализировать – и «вылетел из него». Мысли, своим возникновением прекратившие это интересное ощущение, привели к пониманию того, что «во время тишины в голове меняется состояние восприятия, которое пропадает, если снова начать думать». Так как возникшее в «моменты безмолвия» состояние юноше понравилось, он забыл, что хотел посмотреть телевизор, и продолжил попытки «послушать тишину». Ему уже относительно большее время удавалось наблюдать свои мысли, но концентрация периодически пропадала до «не успевшей включиться тишины».
Отвлекало многое: учебники на столе вовлекали в мысли о школе со «своим полным погружением и участием в них»; положение тела и его ощущения уводили в мысли о различных возможных нюансах текущей практики; плакаты и фотографии с культуристами и каратистами запускали мысли о новых способностях и «различных качествах себя», глубоко вовлекая в фантазии, в которых уже не было места «отстраненному вниманию к своим мыслям»… И, конечно же, плакат-календарь с девушкой на фоне автомобиля, одетой в купальник. Нет, автомобиль, даже будучи «не виданной вживую иномаркой», почти не отвлекал Митю от «основного занятия», но девушка…
Вечер «становился поздним», и уже притомившийся Митя вдруг вспомнил про первое задание дяди Лени: с закрытыми глазами, расслабившись, сидя или лежа, сосредоточиться на центре головы и, не думая, «искать самое глубокое место в ее недрах». По инерции предыдущего упражнения, «с вниманием прослушанная в голове» таким образом сформулированное второе задание дяди Лени не «проскользнуло просто как инструкция», а привлекло внимание к «своей новой редакции». Дальнейшее наблюдаемое размышление привело к пониманию того, что новая формулировка «второго задания», возможно, глубже раскрывает «суть выполнения техники», чем непременно надо будет воспользоваться при исполнении. Следующим «наблюдаемым пониманием» была мысль о том, что после начала наблюдения за тем, что «звучит в голове», мысли стали лучше формулироваться и меньше «думаешь всякой ерунды».