Коронованный Зверь
Шрифт:
Орфика молча смотрит на него, он продолжает:
– Теперь, будь добра, выполняй мои приказы, иначе в тебе появятся большие дырки!
По его команде она подходит к столбу в центре пещеры, поднимает руки вверх. Ее запястья и лодыжки крепко привязывают к столбу.
Затем, по знаку Гирзана жрецы Зверя уходят прочь, оставив факелы в подставках на стенах пещеры.
– А вот сейчас начинается самое неприятное, - тихо говорит Гирзан...
9
Медленно приближается фигура в балахоне. Сатар.
–
– Глухим голосом сообщает король.
– Теперь подошло время истории для мертвой дуры.
– Она окажется несравненно короче, - Гирзан вплотную подошел к ней сзади и шепчет прямо в ухо.
– Не стоит долго трепаться с куском дохлятины. Даже если это и очень аппетитный кусок!
– Мой Гирзан, как всегда, прав, - говорит Сатар, - лишь пара небольших уточнений, прежде чем перейдем мы от слов к делу...
Сын Вазафия действительно раздобыл Вино Метаморфоз. Но выпить его не успел.
Обеспокоенный папаша проведал о его планах, и попробовал зелье раньше. Он-то и стал Зверем. И первой жертвой его оказался собственный сын.
Но версия с сыном-Зверем была гораздо удобнее для Вазафия. Она позволяла и скрыть первое убийство, и сваливать на другого все последующие.
Не правда ли, эта ложь оказалась весьма изящным ходом?
Но вот я прикончил и самого Вазафия. А вместе с ним - и Зверя. Того прежнего.
Вот только, Зверь стал просыпаться во мне самом...
Эти альбии так уверены в своей мудрости. Хранительница альбийского меча Чезара. Наивная хранительница меча... Эти испытания ни черта не стоят! Я прошел их и получил Меч Старших!
Но когда соблазны королевской власти предстали предо мной - я не выдержал искушения!
Сначала маленькие прегрешения и шалости, потом - побольше. В конце концов, герою, который низверг тирана в кровопролитной войне, положены кое-какие поблажки и призы...
Зверь просыпался во мне постепенно. И насыщался Силой Вина Метаморфоз!..
Я, правда, не научился еще прикидываться человеком днем так хорошо, как это удавалось Вазафию. Но это не важно - впереди еще много времени...
Много времени, полного невероятных наслаждений: ведь мне теперь позволено все!
Зверь на Троне теперь - это я! Я!!!
Сатар ревет от восторга и срывает свои одежды. Странное существо получеловек, полукабан, покрытое щетиной... Свиное рыло с глазами человека-безумца...
Сатар, ликуя, пускается в пляс...
– Но прежде, чем мы разденем и тебя, - шепот Гирзана щекочет щеку Орфики, - чтобы затрахать, замучить, прикончить и сожрать - прежде, чем мы все это совершим - узнай еще кое-что...
Вазафия удалось свергнуть, но Сатар его ошибок не повторит!
Где-там в далекой Урзегетузе бедняжка Чезара ждет новых героев и героинь. Не дождется!
Мы находим их раньше! Находим и приглашаем сами, вовсю используя восторженных придурков, вроде Элькадина. Да, у нас теперь и фанаты Добра превращены в орудие одержимых Злом! Это ли не выдающееся достижение?!
– К тому же, - Сатар тоже вплотную приближается к ней, - из всех сортов человечины - мясо героев - это наилучшее из блюд! А уж герои женского пола...
Жду не дождусь - когда же зубы мои вонзятся в эти упругие бедра, в эту высокую грудь...
Король медленно протягивает к Орфике свою густо заросшую щетиной руку...
10
– Мне очень жаль, Сатар, - шепчет она, слеза медленно сползает по ее щеке.
– А нам тебя не жаль нисколечко!
– Смеется он.
– Мне жаль не себя - тебя. Ты не прошел испытание альбий.
– Все толкуешь о той комедии с Чезарой, которая случилась десять лет назад?
– Не десять, а только что. И четверти часа не прошло с тех пор, как пригубил ты кубок с огненным зельем Старших!
Все эти годы, твои сражения, победы, и триумфы, и твои пиршества и оргии в Лабиринте - все это лишь бред, навеянный Вином Метаморфоз. И говоришь ты сейчас со мной - с Чезарой - а вовсе не с Орфикой.
Сатар и Гирзан хохочут в один голос.
– Слишком многое произошло за эти десять лет, детка!
– Говорит Сатар. И у меня превосходная память: я помню эти годы так отчетливо, как будто все произошло лишь вчера!
– А что же происходило вчера, Сатар?
– Вчера ты, развесив уши, слушала мои басни на пару с этим восторженным ослом Элькадином. А до того ты приехала сюда с Гирзаном. Я помню даже, как ты поежилась, входя во дворец!
– Погоди-ка, - недоумевает Гирзан, - вот этого ты помнить не можешь! Это же я входил с ней во дворец. Ты был в это время в своих покоях тремя этажами выше.
– Ты можешь это помнить, Сатар, - говорит она, - ибо воображение не знает преград - что ему стены и этажи. Что ему десятилетия и века... В своих фантазиях мы вольны увидеть все...
Пространство вокруг вдруг начинает дрожать, меняя привычные очертания...
Подвал. Факелы. Альбия Чезара, скрытая вуалью и длинным платьем темный силуэт на высоком кресле. Хорафер, сидящий неподалеку от нее на полу. Сатар и Гирзан.
Лицо Гирзана объято ужасом:
– Если она говорит правду, то кто тогда я?
– Всего лишь мысленная проекция, созданная Сатаром.
– Бесстрастным голосом говорит Хорафер.
– Настоящий Гирзан - где-то тут в лесах - вместе с остальными охотниками.
Лже-Гирзан с воплем отчаяния растворяется в воздухе. Но выражение ужаса на его лицо словно перенеслось теперь на полузвериное лицо Сатара. Трясущийся Сатар оглядывается по сторонам, потом, еще более ошарашенный, взирает на собственные лапы-руки.