Короткое замыкание антиподов
Шрифт:
– Простите? – переспросил репортер.
– Я смотрел вчера ваш репортаж про «Майского жука», - пояснил тот, - Вы чертовски отчаянный парень, что решились сесть за штурвал этой бешеной личинки дракона.
– Как вы сказали? Личинки дракона?
– Да! Это была моя первая ассоциация. Я приехал сюда с Чеджу, корейского острова. Личинки драконов «Yeon», называемые «Ymugi», это часть тамошней мифологии.
– Подождите… - растеряно произнес репортер, - …Кажется, вы - Дако Парадино?
– Не кажется! – ответил тот, - Это я и есть. Хотя, буддистское мировоззрение учит воспринимать всю окружающую реальность, как «maya», мировую иллюзию… Ну, шлепайтесь за стойку, и я угощу вас иллюзией здешней супер-крепкой водки.
– Спасибо, но мне неудобно… Это я должен бы вас угостить. Ведь это я просил вас о встрече, чтобы задать несколько вопросов, которые интересуют наших зрителей…
– Да, да, - художник-футурист улыбнулся, - о политике, о космосе, и о всякой всячине, происходящей с этим забавным человечеством. … Верно, Рафу?
– В общем, да… Сейчас я соберусь с мыслями…
Дако Парадино подмигнул репортеру, и сделал выразительный знак бармену. Тот понимающе кивнул и через несколько секунд притащил пару чашечек «hanazake» и большое блюдо с фруктами, нарезанными дольками.
– Спасибо, - сказал Етори Рафу.
– Ваше здоровье, - ответил художник, и глотнул водки.
– Ваше здоровье, - повторил репортер и тоже сделал глоточек, - Вы не против, если я включу видеокамеру и сразу задам вопрос о политике?
– Никаких проблем! Мы ведь договорились заранее, верно?
– Да, - подтвердил Рафу, включая камеру, - …Мы беседуем с известным новозеландским художником, основателем стиля «futurex». Этот стиль называется еще «графической научной футурологией»… Скажите, Дако-сан, влияет ли искусство на политику?
– Смотря, какое искусство и смотря в какую эпоху, - ответил Парадино, - Искусство, которое не влияет на политику, лишено смысла. Так же, как лишена смысла эпоха, на протяжении которой искусство не может влиять на политику.
– Это неожиданное суждение, - заметил репортер, - Давайте, попробуем разобраться. Например, музыка. Не песни, а именно сама музыка, без слов. Это огромная область искусства. Как она может повлиять на политику?
– Очень сильно, - сказал художник, - Как вы думаете, почему в тех странах, где правят исламисты, запрещен джаз, блюз, рок-н-ролл, диско, и многие другие жанры музыки?
Етори Рафу на несколько секунд задумался, а затем уверенно ответил.
– Для исламистов это - символ Западной Европы и Америки, вражеской территории.
– Однако, - заметил Парадино, - исламисты не запрещают западноевропейские марши.
– Это так, - согласился японский репортер, - Я где-то читал, что марши согласуются с идеологией джихада, по мнению какого-то муллы, или аятоллы.
– А джаз противоречит этой идеологии, - добавил художник, - Какой-нибудь аятолла ничего не понимает, а просто чувствует это подкоркой своих пропитанных шариатом мозгов, но мы-то с вами можем найти причины противоречия. Как вы считаете?
– Наверное, можем, - снова согласился Рафу.
– …И в этом, - продолжил Парадино, - нам помогут Фрейд и Ленин.
– Вы сказали: Фрейд и Ленин?
– Да. Я сказал: Фрейд и Ленин. Фрейд, как мы знаем, открыл, что мораль, идеология, политика, и вообще публичная власть, опираются ни на что иное, как на управление основным инстинктом, сексом, сексуальным влечением, его стимуляцией или его подавлением. Дальше – простая логика. Искусство влияет на сексуальное поведение, следовательно, оно влияет и на политику. Вот почему Ленин, прочитав книги Фрейда, немедленно заявил: «искусство – это часть партийной идеологии и агитации. Если искусство не служит нашей партии, то оно служит партии наших врагов». Ленин был предельно бестактным деятелем. Он публично заявил то, о чем все другие политики говорили лишь в кулуарах. Ленина в бестактности переплюнул только Муссолини.
– А Гитлер и Сталин? – неуверенно спросил репортер.
Дако Парадино глотнул водки и пренебрежительно махнул рукой.
– Талантливые интриганы, и не более. А в смысле стиля – унылые эпигоны.
– Это интересное мнение, Дако-сан. А современные политики? Например, Ним Гок?
– Ним Гок… - Парадино хмыкнул, - Всех почему-то интересует страшный Ним Гок, красный граф Дракула из Камбоджи, политический наследник Пол Пота.
– Вы иронизируете, Дако-сан?
– Да, я иронизирую! Чтобы увидеть будущее, надо понять настоящее, а для этого надо знать прошлое. Пол Пот и компания учились во Франции, в Сорбонне, взяли власть в Камбодже из-за военной операции США, и удерживали власть при поддержке ООН.
– Простите, Дако-сан, но вы, наверное, что-то с чем-то перепутали…
– Что именно я, по-вашему, перепутал?
– Э… - Етори Рафу замялся, - Я знаю, что Салот Сар - Пол Пот, учился в Сорбонне, но остальное… Военная операция США…
– …Поддержка генерала Лон Нола, - перебил Парадино, - примитивного феодального диктатора Камбоджи. Янки не скрывали презрения к этому человеку, но помогали ему, чтобы ослабить красных в соседнем Вьетнаме. А на самом деле, они таким способом усиливали красных, к которым толпой бежали крепостные крестьяне. Бежали на волю, прошу заметить. В итоге, к середине 1970-х, красные победили и там, и там.
– Но ООН…
– ООН… - снова перебил художник, - поддержала Пол Пота, как только он пришел к власти, продолжала поддерживать, когда он уничтожал население Камбоджи, а после изгнания правительства Пол Пота вьетнамскими войсками, требовала его возврата к власти, и вводила санкции против Вьетнама. В финале, ООН добилась, чтобы место правителя Камбоджи отдали принцу Сиануку. Сианук был партнером Лон Нола, затем партнером Пол Пота, а затем сделал вид, что не при чем, и осудил «Кровавый режим Красных кхмеров». Теперь в Пномпене правит наследник Сианука, опять феодальный деятель, вроде Лон Нола, а покойный Пол Пот стал для крестьян мифическим героем, защитником угнетенных. И крестьяне побежали к Ним Гоку, наследнику Пол Пота.
Етори Рафу допил чашечку водки и задумчиво пощипал себя за подбородок.
– Вы хотите сказать, Дако-сан, что история революций в Индокитае повторяется?
– История никогда не повторяется. Время необратимо - это шоссе с односторонним движением. Многие консервативные политики не знают физики, и постоянно ищут ответвление, по которому можно поехать в прошлое. А там тупик, и грабли посреди проезжей части. Поэтому, каждый раз БАМ, БАМ, БАМ! – Художник стукнул себя костяшками пальцев по лбу, иллюстрируя механизм действия этих граблей.