Корпократия
Шрифт:
«Не вижу, как можно согласовать демократию с практикой предоставления учреждениям прав и возможностей физического лица, не прибегая к ревизии демократии, — писал Чарльз Линдблом в вышедшей в 2001 году книге „Рыночная система“ (The Market System).
– Обоснование демократии — права и полномочия живых, испытывающих боль и желания людей, и эти права и полномочия дают им защиту, равно как и возможности следовать своим стремлениям. Бессмысленно предоставлять, ссылаясь на демократию, такие права пожарным гидрантам или компьютерам».
Хотя решение Верховного суда по делу Беллотти абсурдно настолько, что в какой-то обозримой перспективе можно надеяться на его отмену (и, несмотря на то что его разрушительное воздействие можно видеть каждый день на примере корпоративного лоббирования, которое подминает
LD 1507 — законопроект, уточняющий место зарегистрированных в штате Мэн корпораций в общественно-политической деятельности
ДА БУДЕТ УСТАНОВЛЕНО народом штата Мэн следующим образом:
Внести следующую поправку:
«Если в учредительном договоре не указано иное, корпорация существует бессрочно, сохраняя свое состояние независимо от выхода отдельных членов из ее состава, и обладает теми же правами, что индивид, в отношении ведения деятельности, необходимой или подходящей для ведения коммерческой и иной деловой активности, за исключением участия в политических дебатах или кампаниях или оказания поддержки политическим партиям или кандидатам, за исключением случаев, когда корпорация специально уполномочена на такую деятельность по закону, или участия в общественных инициативах или референдумах по любому вопросу, который не затрагивает материальную собственность, бизнес или активы корпорации.
ВЫВОДЫ. Данный законопроект, будучи принятым, внесет ясность в закон о корпорациях штата Мэн, уточняя, что юридические лица, образованные в соответствии с этим законом, не полномочны использовать права физических лиц или граждан. Законопроект вызван решением Верховного суда США по иску First National Bank of Boston к Беллотти, из которого следовало, что корпорации, в той степени, что они являются „юридическими лицами“, могут пользоваться определенными политическими правами, включая право участвовать в общественном референдуме по вопросу, не затрагивающему непосредственно коммерческую деятельность корпорации. Данный законопроект проясняет, что, в то время как корпорации могут в осуществлении своей коммерческой деятельности пользоваться правами, сходными с правами физических лиц, они тем самым не получают политических прав физических лиц или граждан, таких как право голосовать, поддерживать кандидатов или участвовать в референдумах по вопросам, не затрагивающим непосредственно их коммерческую деятельность».
Очередная фантазия? Возможно, но даже такой маленький шаг мог бы открыть перед Верховным судом возможность уничтожить незаконную и разрушительную власть корпораций. Одно это оправдало бы борьбу за законопроект, противостоять которому, без сомнения, будут самые высокооплачиваемые юристы в стране.
Время поджимает, и, пока не появились новые лидеры и более ответственная судебная структура, мы отчаянно нуждаемся в том, чтобы на передний план выступили квалифицированные институциональные инвесторы. Они являются мажоритарными акционерами практически всех американских и многих транснациональных компаний и как никто подходят для того, чтобы продолжать борьбу там, где пасуют все прочие полномочные органы.
Если новые законы вроде того, что был предложен выше, начнут ограничивать деятельность корпораций, а общественное мнение обернется против них, они наверняка станут искать новые места для регистрации в тех странах, где законы наиболее благоприятствуют сохранению их власти. (Корпорация в бегах подозрительно напоминает проворовавшегося банкира, которого всегда ждут Каймановы острова.) Возможно, законы США не смогут достать корпорации по их новым адресам, но крупные инвестиционные
Давайте пофантазируем в последний раз и вообразим, что эти мажоритарные собственники могли бы установить такие созидательные отношения с менеджментом корпораций, что это помогло бы оптимизировать и прибыль, и позитивное влияние корпораций на общество, включая (раз уж мы мечтаем) добровольное соглашение об ограничении корпоративного вмешательства в политику, выборы и референдумы. Ну не красота ли? Но институциональным инвесторам нет нужды руководствоваться такими возвышенными, может быть, даже величественными целями. Сделайте это из хладнокровных, экономических соображений — ради дополнительных 5 процентов, которые, как демонстрирует Corporate Library, отнимает плохое управление. Но прежде всего сделайте это потому, что это правильно. И что еще необходимо сегодня — это новая культура ответственности.
Частью этой культуры будет новый язык, включающий экономическую теорию и при этом отражающий стремления и нужды людей гораздо полнее, чем когда-либо был способен язык современной экономики. Значения таких базовых слов, как «прибыль» и «общепринятые принципы бухгалтерского учета», расширят так, что они охватят ранее игнорировавшиеся или экстернализованные затраты. Слово «фидуциар» вытащат из-под мусорной кучи словесной чепухи и вернут ему его первичное значение — «доверенное лицо», от латинского слова fiducia, означающего «доверие» и «вера». Менеджеры говорят, что могут управлять только тем, что могут измерить. Прекрасно. Дадим им инструменты для измерения не только прибылей и убытков, но и их воздействия на общество и потом дадим им целую симфонию языков, от языка экологии до языка этики, чтобы можно было с ними говорить о том, чего можно с помощью этих инструментов добиться.
Примеров ответственного поведения, к счастью, хватает. Реформа законодательства не потребует сизифова труда, не нужно идти от штата к штату, от законодательного собрания к законодательному собранию. Существующее федеральное законодательство предоставляет основополагающие принципы определения ответственности собственника. Конечно, в вопросе об инвестициях в корпорации действие «старых» норм специально ограничивали в соответствии с доктриной «ограниченной ответственности» — вероятно, главного фактора, которому корпорации обязаны своим успехом в качестве лучшего в мире механизма по созданию богатства. Но полностью ответственность владельца никто не отменял. В то время как люди имеют законное право пренебрегать любыми правами или обязанностями, возникающими вследствие владения ими акциями, доверительные собственники, действуя в интересах других, должны максимизировать ценность имущества, переданного им в управление.
Если значение понятия «фидуциар» сегодня по большей части утеряно, эхо понятий «управление по доверенности» и «ответственное владение» еще живо. Мы сохранили эти понятия в коллективной памяти. То, что мы можем вспомнить, мы можем изобразить и воскресить. Не хватает культуры, которая бы поддерживала и развивала эти понятия, — культуры, которая бы побуждала банки, взаимные и пенсионные фонды подняться над конфликтами интересов, а университетские и благотворительные фонды — нарушить устоявшиеся, выгодные отношения во имя возвращения ответственности в нашу экономическую и финансовую жизнь. Этого, утверждаю я, нельзя добиться одними юридическими средствами. Мы должны вернуть в инвестиции этику, и особенно это касается крупных институциональных инвесторов, которые в совокупности являются мажоритарными акционерами американских компаний. Должна в конечном счете быть сформирована культура настоящей ответственности, основанная на принципе «быть хорошим выгодно». Делать благо и при этом преуспевать — вот что облекает мораль плотью.