Корпорация «Исполнение желаний»
Шрифт:
Какого черта? Свежим воздухом дышит?
И тут вдруг Том сделал то, чего так долго ожидал. Громко и смачно пукнул. Потом еще раз. На этот раз длинно и раскатисто.
Я сморщилась и закатила глаза.
Это вот чего мы так долго ждали в тишине! Ни того, оказывается, что его зоркий глаз выискивает врагов, а тонкое ухо выслушивает незнакомые звуки, а всего-навсего того, что мой чуткий нюх скоро будет бесповоротно уничтожен газоотделением охранника слабоватым на желудок после трех литров пива.
Наконец входная дверь скрипнула и захлопнулась. Том скрылся внутри.
Я медленно
Отлепившись от стены, я, насколько позволяла темнота, огляделась вокруг и, не заметив ничего подозрительного, быстро принялась стягивать хлысты с жерди. Когда у меня в руках оказался последний, я подкинула всю эту тяжелую кучу в руках, перехватывая поудобней и сорвалась с места.
Теперь надо было уносить ноги. Не думая, что буду делать с ними после, я лишь морщилась от омерзения, чувствуя ладонями шершавые плотные веревки, царапавшие кожу. И это такими бедолаг на поле били с размаху по спине? Бездушные сволочи!
Перекатываясь, словно уточка, полубегом, полупрыжками, я добралась до заднего двора. Отсюда было рукой подать до кукурузного поля. За стенами дома голоса разговаривали все так же: в меру возбужденно, в меру спокойно. Значит, моего присутствия никто не заметил. Ликуя от собственной наглости и пыжась от тяжелой поклажи, я уже хотела было нырнуть в стебли, когда увидела оставленный на колоде для колки дров тяжелый топор. Кто-то с силой вогнал его в брус, но нескольких попыток моих трясущихся от напряжения рук оказалось достаточно, чтобы заполучить добычу.
Едва удерживая его в руке, стараясь одновременно не выронить хлысты, я, наконец, ворвалась в стебли, чтобы через тридцать метров оказаться на дороге, проходящей посреди поля и надежно скрытой от посторонних глаз. Вот там-то и придет конец вашим орудиям пыток!
Я едва не запнулась от радости, но, выровнявшись, лишь припустила еще быстрее.
Если бы можно было их утопить, я бы утопила. Но в этой пустыне можно было и не мечтать об озере. А посему увидев топор, я даже не стала искать других вариантов. Сжечь бы их мне тоже не удалось, не было ни спичек, ни горючего, а вот разрубить эти веревки мне было более чем по силам.
И я, как никто другой, знала, что новые хлысты появятся в руках охраны очень быстро, возможно даже быстрее, чем через несколько дней. Однако единственной надеждой, которую я продолжала лелеять внутри, оставалась та, что у работников поля будет хотя бы день или два на то, чтобы подлечить и хоть немного залатать израненные спины.
Пропажу хлыстов обнаружили спустя несколько часов (вероятно, когда очередной из охранников вышел помочиться на стену дома и каким-то чудом узрел отсутствие любимого орудия пыток), после чего меня тут же подняли с кровати, где к тому времени я видела, если не десятый, то уж точно второй или третий сон. Едва соображая от усталости, но, уже успев порядком перепугаться (как они так быстро вычислили вора?) я натянула на себя мятую голубую майку и джинсы и проследовала за охранником во двор.
А вот там уже весь мой сон слетел за секунды. Удивленно таращась на залитые ярким светом (от двух закрепленных на стене дома прожекторов) плиты двора,
Во главе охранной процессии вдоль сонно-насупленных лиц угрюмо вышагивал сам Грег. Косился и зыркал туда-сюда маленькими глазками, подозрительно всматриваясь то в одно, то в другое лицо, слушал шептавших что-то ему на ухо надсмотрщиков из барака, жевал тонкие губы и снова хмурился.
Меня подтолкнули в шеренгу, и я протиснулась между каким-то, одетым только в старые холщевые штаны мужиком и сжавшейся и будто одеревеневшей от предвкушения беды женщиной с длинным некрасивым лицом.
— Что? Зачем? Почему подняли посреди ночи? — Неслись едва уловимые фразы то от одного, то от другого.
«Зачем-зачем… — Хотелось выплюнуть мне. — Сейчас все и узнаете».
Едва сдерживая дрожь в коленях, я развернулась лицом к прожекторам и, подобно остальным, замерла в ожидании. К тому времени я не просто догадывалась о причине полуночного собрания — я знала ее. Конечно же…. Пропавшие хлысты. Что еще могло заставить охрану так взбелениться? Однако, даже понимая, что содеянное мной возымеет последствия, я никак не рассчитывала, что инцидент приобретет настолько драматичный оттенок и широкую огласку. Да еще и посреди ночи. Матерь божья…
Ропоток в толпе затух, когда Грег остановился перед выстроенными в ряд людьми и жестом приказал всем умолкнуть. Во дворе стало настолько тихо, что стало слышно доносившееся с поля шуршание колосьев и монотонный скрежет забившихся в подпол особняка сверчков. Чуть поодаль я заметила стоящего и наблюдающего за происходящим Халка. Руки его были сложены на груди, а брови слегка нахмурены. Хотя и лицо и поза его выражали предельное спокойствие, все же что-то подсказывало, что внутри владелец ранчо негодовал. И если Грег на меня не производил особого впечатления, даже будучи на грани гневного безумия, то неосязаемая волна ярости, исходившая в этот момент от Халка, заставила мгновенно прочувствовать, что «сдобровать» этой ночью никому не удастся. Я нервно сглотнула и заставила себя отвести взгляд. Через секунду послышалось первое слово из ненавистного рта начальника стражи.
— Ну что ж, господа хорошие…. Позвольте объяснить для чего мы собрались в этот неурочный час.
Все, как один, слушали в напряженном ожидании, нетерпеливые, сонные, злые.
— Кто-то из вас… да-да, из вас, — Грег недобро прищурился и сделал паузу, презрительно оглядывая людей, будто вымазавшихся в дерьме котят, — сегодня вечером украл и испортил двадцать хлыстов….
По толпе прокатился удивленный вздох, но Грег тут же предупреждающе поднял руку.
— Цыц! Я не собираюсь тут торчать всю ночь. Так вот…. Вместо того, чтобы допрашивать каждого и тратить время на такую шваль, нами решено было сделать очень просто….