Корпорация "Третий Глаз"
Шрифт:
– А мне ты нравишься, и другая мне не нужна.
– Антон с силой прижал Татьяну к подушкам. Она попыталась вырваться, но не тут то было. Мускулистые руки крепко держали ее.
– Антон, отпусти меня!
– Только если ты попросишь прощения.
– Хорошо, извини.
– И будешь умолять о пощаде...
– Антон медленно целовал ее шею.
– Я умоляю о пощаде!
– Так не умоляют. Ты должна на деле доказать, что раскаиваешься.
Татьяна заглянула в его бездонные черные глаза и поняла, какие доказательства от
Но сказка закончилась быстро. Дома, как Татьяна и подозревала, ее ждала расплата за прекрасные цветы и чудесный вечер в объятиях Антона. Катюшка приступила к допросу, как только мать переступила порог квартиры.
– Кто это был, хотелось бы знать?
– Ты о ком?
– Татьяна притворилась, что ничего не понимает.
– Между прочим, половина первого, Катенька. Тебе разве не надо завтра на занятия?
– Да, мамочка, половина первого. Тебе разве не надо завтра на работу?
Татьяна молча сняла сапоги, разделась и прошла на кухню. Букет Антона настоятельно требовал вазу и воду.
– Так ты скажешь мне, что это за тип был, или нет?
– Катюшка устроилась на табурете и пристально следила за матерью.
– Черненький, смазливенький, который тебе цветочки приволок. Шутить еще со мной пытался.
– Один знакомый.
– Что-то я раньше при папе не видела у тебя таких знакомых, - хмыкнула Катюшка.
– Сколько ему лет?
– Катя!
– Мама!
Татьяна поняла, что самое время взять себя в руки. Иначе они с Катюшкой наговорят друг другу грубостей и рассорятся не на жизнь, а на смерть. И, спрашивается, из-за чего?
– При папе многое было иначе, - спокойно сказала Татьяна.
– Ты же знаешь, что у него другая женщина. Мной он больше не интересуется. Я тоже имею право... на личную жизнь.
Катюшка открыла рот.
– Этот хорошенький мальчишка - твоя личная жизнь?
При иных обстоятельствах Татьяна бы посмеялась над тем, что девятнадцатилетняя пигалица называет Антона мальчишкой. Но сейчас ей было не до смеха.
– Д-да. В некотором роде.
– Мам, ты чего? С ума сошла? Он же... нет, ты у меня замечательная... и красивая очень, и самая лучшая, но...
– Катюшка потупилась.
– Что но?
– Но он тебе не подходит.
– Слишком молод и красив?
– Нет, просто не походит и все.
– В глазах Катюшки заблестели слезы.
– Мам, ну как ты можешь? Мы с Сашкой думаем, что вы с папой еще помиритесь, а сегодня заявляется этот красавчик с букетом. Нельзя же так.
Катюшка хлюпнула носом, что окончательно расстроило материнское сердце.
– Может, и помиримся. Я ничего не знаю - Татьяна погладила дочь по голове.
– Антон - временная мера, дочка. С ним я чувствую себя совсем не так, как с папой. Он... ухаживает за мной. А для папы я очень долго была предметом мебели.
– Неправда, - насупилась Катюшка.
– Он тебя любит.
– Что-то непохоже.
– У него это пройдет.
Татьяна невольно рассмеялась.
– Ты же не влюбишься в своего красавчика, мам?
– Что ты говоришь? Конечно, нет. Он очень приятный мальчик, нравится мне, но ничего серьезного между нами нет. Он здесь в командировке, скоро уедет домой и забудет обо мне.
Катюшка обхватила мать за талию.
– Вот и замечательно. Пусть быстрее убирается.
– А я останусь одна.
– Не одна. У тебя есть я и Сашка.
Татьяна заглянула в ясные глаза дочери. Мала еще Катюшка. Не поймет, что любовь мужчины и любовь детей - две разные вещи, и заменить одно другим невозможно. Но разве скажешь ей сейчас об этом, когда она искренне верит в то, что «я и Сашка» это единственное, что нужно матери в жизни.
– Да, у меня есть вы, - кивнула Татьяна.
– И это самое главное.
Часть 1. История брошенной жены. Глава 9
С тех пор, как в Горечанске открылся первый супермаркет, Юрий Сергеич Нестеренко покупал продукты только там. Приятно пройтись по чистому теплому магазину, лично выбрать, повертеть в руках, почитать этикетки. Никакой суеты и толкучки, перерывов на обед или учетов. Платить, правда, приходится чуть дороже, чем в обычном магазине, но на что не пойдешь ради комфорта!
До супермаркета ему нужно было ехать на машине, но Юрий Сергеич считал это скорее преимуществом, чем недостатком. Лишний повод выйти из дома, прогуляться до гаража, проехаться в центр города, посмотреть на людей. В супермаркет захаживали привлекательные одинокие женщины, и Юрий Сергеич нередко фантазировал, как однажды по собственной инициативе познакомится с одной из них. Все знакомые, а в особенности назойливая сестрица, ахнут от удивления.
Дальше фантазий дело не шло. Вместо того чтобы смело заговорить с какой-нибудь симпатичной незнакомкой, Юрий Сергеич тушевался и старался как можно незаметнее протиснуться мимо заставленных товаром полок. Порой женщины сами шли навстречу. Они приветливо улыбались Юрию Сергеичу, делали замечания насчет погоды или спрашивали время. Но Нестеренко и тут терялся, бормотал себе под нос нечто невнятное и скорее бежал прочь. Он оправдывал себя тем, что первый шаг всегда должен делать мужчина, а не женщина.
Бедный Юрий Сергеич и не подозревал о том, что однажды в его любимом супермаркете произойдет встреча, которая перевернет его жизнь вверх тормашками.
Это случилось темным октябрьским вечером, когда на улице дождь лил как из ведра и все нормальные люди сидели дома у телевизора. Юрий Сергеич был бы рад оказаться в числе нормальных людей, но обнаружил, что у него закончилась любимая колбаска к завтраку, да и от десятка яиц почти ничего не осталось. Голодать по утрам он не привык. Не слушая доводы разума и завывание ветра, Юрий Сергеич отправился в магазин.