Корпоратка. Искушения Мередит Стаут
Шрифт:
— Билли, это что такое? Ты всю бабушкину пенсию на него истратил? Дурак, что ли?! Тебе известно, что семь дюймов достаточно, чтобы удовлетворить любую?! Нахуя ты себе сделал это одиннадцатидюймовое полено?! Ты скорее изувечишь несчастную бабу, чем толком трахнешь!
— Не, тут я ваааще не при делах, мэм. Ой, то есть Стейси! Это к моим старикам жалобы отправляйте. Ой, то есть отправляй!
— Заткнись уже!
Она рыкнула на него недовольно. Но, задержав на нем взгляд снизу вверх, чуть улыбнулась.
— Скажи мне, только честно, тебе когда-нибудь удавалось целиком запихать его в рот
Не дожидаясь его ответа, она положила головку уже почти каменного члена себе на язык. Но не остановилась на этом. Она тут же охватила его губами и взяла в рот насколько смогла, не доходя до горла. Это была даже не половина.
Она выкручивала автодок, вкалывая препараты, убивающие чувствительность нейронов в глотке. Это убирало рвотный рефлекс. Мередит собиралась хорошенько потрудиться. Задача была непростой, но она всю жизнь готовилась к подобному, устанавливая себе всевозможные модификации. Она совершенствовала свое тело так, чтобы ничто не мешало воплощению ее фантазий.
Она схватила своего голого ковбоя за задницу и накинулась на него, погружая его член себе в глотку. Не с первого раза, но со второго она ткнулась носом в его лобок и губами коснулась основания члена. Замерла так на несколько мгновений, а потом резко отпрянула, освобождая член. Между ее губами и головкой каменно-твердого члена гигантского размера повисла нитка слюны. Мередит не стала ее убирать, прямо так взглянула вверх, в лицо Кирпичу. Она знала, ее лицо сейчас приобрело то безумно блядское выражение, которое гарантированно пленяет любого мужика.
— Билли. Скажи мне. Что бы ты сделал со Стейси? С твоей Стейси, когда вы остановились с ней в комнате паршивого мотеля? Не стесняйся, придумывай.
Его лапы легли ей на голову, пальцы запутались в волосах. А она поймала ртом его член и приготовилась отдать ему инициативу. Он, похоже, все еще не верил в происходящее. Она помогла ему, легонько шлепнув ладошками по ягодицам. Это привело его в чувство, и он принялся неистово трахать ее в череп.
Его гигантский член проскальзывал в нее, прямо в глотку, глубоко вниз. Ей даже приходилось выгибаться, чтобы предоставить ему более прямую трассу. Он больно драл ее за волосы, но она терпела, боясь порушить мгновения магии. Она ненавидела, когда ее трахают бережно, неискренне, боясь навредить или просто вызвать ее недовольство.
Что ты за мужик, если боишься недовольства бабы? Такое не возбуждает совсем, только злит. Никто не любит вранья. Я хочу по-настоящему. А если буду орать, то просто пасть заткни мне своим хуем! Да, да. Вот так. Пусть больно, зато охуенно…
Он вдруг остановился. Как будто чем-то обеспокоился:
— Ыыы… Стейси. Ты там нормально? Я тебя не сильно…
Она, со ртом, все еще занятым членом, гневно ему замычала и принялась стегать его ладонями по жопе: это что еще за пит-стоп, ну-ка быстро возвращайся в гонку!
Тот все быстро сообразил, схватил ее за волосы еще сильнее и принялся колотить лицом о свой пах, со страшной силой вталкивая гигантский каменно-твердый член ей в глотку.
Парень он, может, не самый интеллектуальный, зато сигналы понимает.
Мередит в душе
Я в опасности, думала она с огромным возбуждением.
Я должна быть хорошей шлюшкой для него.
Обезбол освобождал от рефлексов, но не убирал естественные сигналы нейронов, и она в полной мере ощущала, как шланг ходит в ее глотке. Но все это было просто разминкой. Надо понимать, секс — это все-таки то самое, классическое.
Не важно, как искусно ты владеешь пальцами, языком, чем угодно. Если ты не способен как следует раздолбать девке ее горячую мокрую пизду, то все насмарку, без толку. Это Мередит знала по большому опыту. Все эти ласки, искушения, «техники секса» — это все наносное. Самое важное — вставить и отыметь, чтобы она почувствовала себя так, будто под грузовик попала. Либералы говорят, что размер не важен. Они ошибаются. Он важен как раз потому, что без него мужчина не способен оказать своей подруге самую ценную услугу — разнести ее пизду.
Они переместились на кровать. Билли был не слишком изобретательным, но Мередит ему помогала — задирала ноги вверх, закидывала их за голову, делая венскую устрицу — мужики такое обожают. Она хватала его за шею, терлась о его каменную грудь своими мягкими сиськами, манила его схватить себя покрепче. За волосы, за грудь, за шею. Кирпич был в полном восторге. Он приходовал ее с неистовым желанием, что с его членом было испытанием для Мередит. Но та к сексу относилась стоически. Больно — не больно, заткнись нахуй. Пока тебя трахают — молчи и радуйся, а то довыступаешься — и перестанут. Мужики — создания нежные, их легко расстроить.
Они сделали перерыв на то, чтобы выпить по стаканчику. А потом Билли снова отымел ее. Сзади, стоя, прижав лицом и сиськами к стене.
Он был молод, в нем было много жизненной энергии. Она наслаждалась тем, как он вливает в нее этой энергии все больше и больше. Она находила удовольствие еще и в том, что она совершенно беспомощна сейчас. Она не могущественный директор, а просто какая-то телка по имени Стейси. И обращаются с ней точно так, как заслуживает простая телка. Когда тебя имеют как хотят. Давно забытые ею ощущения. Приятно было освежить память.
Когда утомились, легли боком. Билли обнял ее под грудью своей здоровенной ручищей и мял ей сиську крупными пальцами. Но очень быстро уснул. Мередит хотелось еще. Ей всегда хотелось еще, но она понимала, что искренность бесконечной не бывает. Мужчина устает. Нужно дать ему отдохнуть.
Она и сама устала, но, несмотря на это, проснулась в шесть утра. Аккуратно выскользнула из медвежьих объятий Билли Кирпича, и голая уселась в кресло с сигаретой. Она будто почувствовала, когда нужно проснуться: прошло десять минут, и появилась сеть. Ей тут же позвонили.