Корпус обреченных
Шрифт:
— Спасибо. Где их светлости?
— Сейчас будут. — В дверном проеме возникла Аграфена и поклонилась мне. — Алексей Иоаннович.
— Здравствуй, дорогая. Есть новости?
Девушка улыбнулась.
— Великое множество. Но обо всем расскажут ваши родители. Прошу прощения, мне нужно работать.
Я кивнул, отпустив девушку. В том, что ей было чем заняться, сомневаться не приходилось. После приема всегда идет шквал корреспонденции. Гости обязаны отправить благодарность хозяевам вечеринки и в качестве ответного жеста пригласить к себе —
Аппетит у меня разыгрался. Обожаю форель слабой соли. Вкусно, полезно, легко заготавливать и ловить интересно.
Я как раз отправил в рот первый бутерброд, когда в столовую вошли родители. Я вытер руки салфеткой и поднялся им навстречу.
— Отец. Матушка…
— Приятного аппетита, Алексей, — матушка жестом велела мне продолжать трапезу. Родители расселись за столом, и слуги тут же принесли им напитки — кофейник для нас с отцом и чайник зеленого чая для матушки.
— Как самочувствие? — Спросил отец.
Я пожал плечами.
— Отличное, ваша светлость. Благодарю за заботу.
— Вчера ты потратил много сил, если верить племяннику Андрею и Шереметевой.
— У меня большой резерв, вы же знаете.
— Но завтра ты отправляешься на службу. Силы тебе пригодятся. Постарайся восстановиться как следует.
— Этим и занят, ваша светлость, — улыбнулся я и схватил следующий бутерброд. — Аграфена сказала, есть новости.
— И много.
Матушка поднялась и, взяв с декоративного столика стопку газет, вернулась с ними за стол.
— О нас уже пишут?
— Разумеется. Должна сказать, госпожа Костенко и правда столь же талантлива, сколь хитра.
Я молча приподнял брови.
— Фотографии получились лучше, чем можно было ожидать, — пояснила княгиня. — Взгляни.
Я отставил тарелку в сторону и взял свежий, еще пахнувший типографской краской, экземпляр «Петербургских Ведомостей». На первой же полосе разместили здоровенную фотографию императорской четы рядом с моей семьей на вчерашнем приеме. Момент подобран удачно: гости произносили тосты во славу государя, у всех подняты бокалы, а на фоне красовались два герба — Романовых и Николаевых.
Превосходно.
Оксана молодец. Сразу после мероприятия помчалась в мастерскую, проявила и распечатала. Это не такой уж быстрый процесс. Но благодаря контактам редакторов нескольких изданий, которые предоставила Аграфена… Снимки тут же попали куда нужно, и взорвали редакции. Полосы спешно переверстывали в последний момент.
Как мы и планировали. Бомба взорвалась.
— Что скажешь, Алексей?
— С этого ракурса наш государь выглядит вполне величественно.
«НЕОЖИДАННОЕ ПОЯВЛЕНИЕ ИМПЕРАТОРСКОЙ ЧЕТЫ» — гласил заголовок.
— Не думал, что «Ведомости» так быстро возьмут материал в работу. Все же это не совсем их профиль.
— Их профиль — все, что касается государя, — ответил отец. — Даже если это частный визит.
Я взял свежий номер «Статского советника» — тоже первая полоса, фотография
— Что ж, для утра после приема вполне приличный результат, — сказал я, отложив прессу. — Полагаю, основной поток новостей будет сегодня вечером или завтра.
Матушка кивнула.
— Сегодня выйдет материал в «Вечернем Петербурге». Завтра ждем появления материалов в «Северном вестнике» и «Новом времени». И на следующей неделе выйдут статьи в «Финляндской газете», «Journal de St.-Petersbourg», «St. Petersburgische Zeitung» и нескольких журналах. В частности, в столь любимом Павловичами «Салоне». Полагаю, твоя рыжеволосая подружка уже продала туда фотографии или сделает это с минуты на минуту.
Я улыбнулся.
— Моя рыжеволосая подружка не смогла бы их продать без вашего содействия, матушка. Не умаляйте собственных заслуг.
И все же ей не нравилась Оксана. Почему? Не доверяла простолюдинке, хотя сама же ей много помогала? Или просто не могла понять, почему я не нашел другой объект симпатии?
— Как бы то ни было, сигнал подан, — сказал я. — Уверен, что те, кто согласился участвовать в бойкоте, пожалели о своем решении еще вчера.
Матушка победно улыбнулась.
— Разумеется.
Нисколько не осуждал ее за наслаждение триумфом и маленькой местью. Она вправе.
— Интересно, как быстро флюгер завертится в другую сторону?
Родители переглянулись и рассмеялись.
— Пока ты спал, Алексей, он уже вовсю вертелся. Мы весь завтрак провели за чтением записок.
— И что пишут?
— Ничего нового. Теперь им приходится вертеться, как уж на сковороде. Признать ошибку публично они не могут — формально приносить извинения не за что. Так что пытаются юлить и скользить.
Оставалось понять, какую выгоду мы из этого извлечем помимо очевидной.
Очевидная — щелчок по носу всему свету и открытые двери во все дома. Теперь даже Павловичи будут обязаны нас признавать, пусть и со скрипом. Для Павловичей начнется отдельное веселье: многие Дома будут считать, что те их подставили. Так что популярности поубавится. Юсуповы тоже получат свое отмщение, пусть и частично.
На месте Павловичей я бы и вовсе уехал из Петербурга и не возвращался до следующего года, пока страсти не поутихнут.
— Мы приглашены на осенний сезон почти во все Большие Дома, — матушка распорядилась принести ей ежедневник и принялась перелистывать страницы. — К Вяземским, Белосельским, Щербатовым, Одоевским, Безбородко, Румянцевым, Толстым… Даже к Юрьевским и Салтыковым.
Отец нахмурился.
— Нам тоже придется организовать свое мероприятие. Ведь ты пообещала императрице устроить тематический бал. Это было слишком поспешное решение. Ты — тетка императора, но у нас не так много свободных средств, как у тех же Салтыковых или Вяземских. Мы не планировали бал в бюджете.