Корректор реальности
Шрифт:
– Тур! Нет, не помешал. Наоборот – ты вовремя. Мы уже заканчиваем… Я…
Я его перебил:
– Да уж понял я, понял… Как тебя называть-то, юноша?
– А вот ты и назови как-нибудь. Как лучше? Каким-нибудь земным именем?
– Андрей, само собой! Ты не возражаешь?
– Да что мне возражать? Наоборот – мне приятно, что у вас на Земле есть такое имя. Практически мое! Подожди, Тур, мы сейчас закончим. – Он отвлекся и что-то негромко сказал отцу настоятелю. Тот кивнул и направился к дверям.
– Я слушаю тебя, Тур.
– Нет, Андрей! Это я тебя слушаю. Ты готов?
– Да, пожалуй, готов… Больше тут, на Матери, меня ничего не задерживает.
– Наконец-то! Не прошло и года… Помнишь, я всегда говорил, что ты – человек? А ты, то есть – Адриан, меня все время поправлял. Я рад, что теперь для тебя этот вопрос решен. Конечно, ты – человек! И это открывает перед нами интересные возможности… Да, кстати, ты мои знания-то хорошо усвоил? От этого твоя, да и моя жизнь будет зависеть.
– Хорошо, не волнуйся. Не подведу. И еще… Я немного покопался с этим телом… Со своим телом. В целом – неплохо сделано. Но кое-что можно и улучшить. Видишь ли – если взглянуть на эту проблему с позиции нашей науки…
– Погоди, погоди! Не грузи меня деталями. Улучшил – значит, так надо. Что-нибудь из своих инопланетных прибамбасов берешь на Землю?
– А вот это нельзя, Тур! Да и не нужно. И так нам многое дано. А таскать за собой целый склад не получится. Надо довольствоваться малым. Я беру другое – знания. Глядишь, и пригодятся в деле…
– А то! Знания – сила! Хотя, конечно, использовать перстень для переносов…
– …нельзя! Ты же представляешь, какая аппаратура, и какие мощности эти переносы обеспечивают тут, на Матери? С одним перстнем на Земле нам делать нечего. Даже раны лечить не получится. Кончился медблок на наруче – и что? Да и эти модификанты, надо сказать, штука неплохая… Много чего могут. – Он довольно прикоснулся рукой к своей груди. Счастлив, что тут говорить! После полуторатысячелетнего заключения выйти на свободу, да еще в своем теле! Сказка!
– Не забыть бы, Тур. Надо и тебе кое-что подправить. Я смог увеличить скорость прохождения нервных импульсов, защиту усилил, еще несколько мелочей. Но – мелочей нужных и важных! Нам с тобой нужно пройти в ту комнату, помнишь?
– Где кресло и эта штука на стене? Помню, конечно… А в каком храме это делать, для тебя важно?
– Да собственно, нет… А что?
– Давай сделаем это в храме Тура… Я хочу оставить там свои ордена. Я их заработал сам, а вот на Земле их носить больше не смогу… Придется новые зарабатывать… Если получится…
– Все у нас получится, Тур! Да, кстати, а как тебя называть?
– А я пока и не знаю… Вернемся на Землю – там и решим. Ну, что? В храм? Что тянуть-то? Пора возвращаться на фронт. Кончилась большая перемена! Теперь у нас – дипломная практика!
Часть вторая
Экзамен
Глава 1
«…Жара и пыль, везде пыль от этих чертовых русских грунтовых дорог! Мне пришлось обмотать лицо какой-то более-менее чистой тряпкой, иначе невозможно дышать. Вся оптика тоже покрылась пылью, в нее ничего нельзя было рассмотреть. Поэтому мне, да и другим командирам танков, пришлось сесть на броню, распахнув створки люка. Хуже всего было унтер-офицеру Батлингу, механику-водителю моего танка, нашему бедному радисту и заряжающему Хольцу. Я видел, как он жалобно и безнадежно сверкал на меня покрасневшими глазами из полумрака башни. Но командир нашей танковой роты и мой друг обер-лейтенант Хорст Кассель с железной решимостью все гнал и гнал экипажи вперед. Скорость! Скорость и натиск! В них залог нашей победы!
Хорст только вчера стал командиром роты. Он заменил павшего в бою гауптмана фон Кальвари. В мгновенной сшибке на перекрестке дорог русские артиллерийским огнем из засады подбили две «троечки» и сожгли два чешских Pz.38(t). Больше эти две 45-мм пушки ничего сделать не успели – четыре Pz.III второго взвода раздавили их вместе с расчетами. Но наш капитан погиб. Герой польской кампании, кавалер «Железного креста» прошел во главе роты всего лишь три дня войны на Востоке… Первые потери не испугали нас, наоборот – мы лишь сурово сжали челюсти и были готовы отомстить.
Километрах в полутора вижу бешено несущегося к нам мотоциклиста из передового дозора. Он подлетает к Pz.III Хорста, идущего в центре колонны и прямо передо мной. В наушниках раздается команда «Стой»! Пропыленный как мельник гефрайтер в больших мотоциклетных очках чертом взлетает на броню командирского танка. Хорст склоняется к нему, слушает, что-то уточняет у разведчика по карте, а потом, обернувшись, машет мне рукой. Я командую Батлингу: «Вилли, вперед! Но, ради бога, на цыпочках, Вилли! Если обер-лейтенант расчихается от пыли – тебе конец!» Мне кажется, я вижу белозубую улыбку водителя на грязном лице. Танк легким, изящным броском подскакивает к командирской машине. Все-таки «троечка» исключительно хороша! Да и Вилли мастер своего дела.
– Наконец-то, Отто! – Обер-лейтенант Кассель доволен. – Наш дозор обнаружил русских! Как я не люблю эту неопределенность – идешь и не знаешь, из-под какого куста по тебе ударит выстрел сорокапятки! Бери свой взвод и раскатай их в конфетный фантик, Отто! Вгони этих русских в землю, танкист! В трех километрах на дороге их заслон. Их не может быть много, опасности почти нет. Вперед! Отомстим за капитана!
Я бы не был так уверен… Впрочем, приказ есть приказ! Я спускаюсь в башню, створки люка смыкаются над моей головой, отсекая солнечный свет. В танке жарко, в косых лучах света из смотровых щелей густо клубится пыль. Прежде чем взяться за ручки панорамы, я недовольно протираю их платком. Платок тоже серый. «Вилли, вперед!»
Вдруг впереди раздаются выстрелы 37-мм пушки чешской машины, идущей в боевом охранении. Набрав скорость, Батлинг красиво обходит ее, и я вижу километрах в полутора впереди вихляющий на пробитых шинах русский грузовик, выскочивший на дорогу из леса. Я кричу: «Ату его! Осколочный!» Хольц понимающе ухмыляется, казенник пушки с клацаньем заглатывает снаряд. Выстрел! Бортовые башенные люки приоткрыты, и пороховой чад довольно быстро вытягивается из башни. Гремит гильза. Хольц забрасывает новый снаряд. Грузовик выписывает впереди пьяные вензеля, наводчику трудно поймать его в прицел, да и далековато, честно говоря. Выстрел! Дымный куст разрыва встает метрах в трех от грузовика и на несколько секунд закрывает его. Когда он опадает, я вижу зарывшуюся носом в кювет машину и двух русских, улепетывающих от нас по дороге во все лопатки…» [6]
6
«Пылающие ворота ледяного ада. Записки немецкого танкиста». Отто Баумгартен, Stuckpole Books, 2007.