Корректор. Книга третья: Равные звездам
Шрифт:
– Лика! – осуждающе нахмурился Ван.
– Да ладно тебе, дядя Ван! – отмахнулся парень. – А то я не знаю, что ты сам про них думаешь.
– Неважно, что я думаю, – назидательно откликнулся инженер. – Важно, что без вмешательства министра мы бы гравископ еще десять лет строили. Лика, унижаться перед бюрократами противно, я понимаю, но без того ты денег не получишь. Лучше прогнуться лишний раз перед толстой мордой, но дело сделать, чем гордо воротить нос и бездельничать с пустым карманом. Будь другом, вспомни, что ты улыбаться умеешь. Или хотя бы постарайся не кривиться от отвращения. О, вон и министр появился. Идемте.
Он двинулся было к двери, но остановился и хлопнул себя по лбу.
– Совсем забыл! – с досадой сказал он. – А кто гравископ включит? Я же хотел здесь кого-то из техников оставить…
– А вот она и включит! – Палек скользнул к Кансе, подмигнул ей, обхватил за плечи и слегка подтолкнул к Вану. – Каси, помнишь, что нажимать надо?
– Нет! – воскликнула девушка. – Лика, ты что? Я же не техник! Мне нельзя!
– Да кто тебя спрашивает! – усмехнулся парень. – Вся страна на тебя смотрит, так что настало время для подвига. Я что, зря тебе все тут показывал?
– А ты показывал? – подозрительно взглянул на него Ван.
– А то ж! – кивнул тот. – Чем мы, по-твоему, тут вечерами занимались?
– Знаю я, чем ты вы тут на диване вечерами занимались, – проворчал инженер. – Ладно. Канса, сценарий простой. По сигналу поднимешь лепестки до упора, покачаешь слегка цветок вправо-влево, потом выпрямишь и опустишь. Справишься?
Девушка растерянно оглянулась на Цукку. Та ободряюще кивнула.
– Я… я попробую… – нерешительно сказала она.
– Не надо пробовать, Каси, – твердо сказал Палек. – Надо просто делать. Не бойся, тут отладочные предохранители задействованы, даже если и захочешь, ничего не сломаешь.
Он склонился вперед и поцеловал девушку в губы. Потом погладил ее по волосам и быстро вышел в дверь. Ван возвел глаза к небу и последовал за ним.
– Не бойся, госпожа Канса, – успокаивающе сказала Цукка. – Лика хоть и шалопай, но совсем уж безответственным его назвать нельзя. Если он сказал, что ты справишься, значит, он в тебя твердо верит. Я пока останусь с тобой, но я по сценарию с речью выступить должна, так что мне уйти придется.
Канса недоверчиво взглянула на нее, но Цукка уже увидела в ее глазах то самое упрямое выражение.
– Спасибо, госпожа Цукка, – сказала девушка. – Я справлюсь. Не могу же я, в самом деле, нашего бездельника подвести.
Ее губы тронула слабая улыбка.
– Господа и дамы! – донесся из-за окна усиленный динамиками голос поднявшегося на импровизированный помост импозантного полного мужчины в демонстративно накинутом поверх пиджака белом халате. – Прошу внимания. Мы начинаем нашу церемонию открытия нового гравископа.
– Кто он? – спросила Цукка.
– Господин Интё Уцукусий, – почему-то шепотом пояснила Канса. – Директор обсерватории.
– А! – сообразила Цукка. – Ну да, я же видела его как-то раз.
– …и предоставляю слово для торжественной речи блистательному господину Кагаке Дайдзину, министру науки и просвещения, – закончил на трибуне директор. – Прошу, господин Кагака!
– Спасибо, господин Интё, – поблагодарил неспешно взобравшийся по ступенькам на помост высокий седовласый мужчина в черном костюме с золотым шейным шнурком и с лицом, словно вырубленным из камня сильными резкими ударами. – Господа и дамы, с большим удовольствием приветствую вас здесь и поздравляю с тем, что наконец-то завершенный гравископ "Хана" вступает в строй. Процесс его строительства оказался нелегок…
– Ну все, зарядил на полчаса как минимум, – с досадой сказала Цукка. – Можно подумать, он его лично строил. Сейчас распустит хвост и начнет красоваться перед камерами, как кудзяка, часа два, не меньше. Госпожа Канса… могу я предложить без формальностей?
– Да, – пискнула девушка.
– Канса, слушай, а почему здесь все так убого? В пультовой, я имею в виду? Рычаги какие-то вместо нормальных контроль-интерфейсов…
– Так Лика же сказал, что здесь запасное помещение, – пожала плечами Канса. – Оно даже к общей сети не подключено. Рычагами удобней управлять, пока механика не отлажена. В главной пультовой все правильно сделано, а тут никто и не появится больше, когда все запустят.
– А! – кивнула Цукка. – Понятно. Просто я никогда такого управления не встречала. Поясни, пожалуйста, что чем управляет? В жизни таких штук не видела…
Министр, однако, проявил чудеса краткости. Уже через полчаса он плавно закруглил свою речь, и слово вновь взял директор обсерватории.
– А теперь, господа и дамы, – веско сказал он, – я предоставлю слово человеку, без которого наш проект не состоялся бы. Не секрет, что гравископы такого размера у нас в стране еще не строились, и в процессе строительства возникла масса всяческих сложностей, потребовавших, не побоюсь сказать, воистину героических усилий со стороны наших строителей. Один из них перед вами. Господа и дамы, попрошу приветствовать главного инженера проекта господина Вана Сакидзакия, самоотверженно отдававшего все силы строительству, благодаря чему оно завершилось точно в срок!
Толпа зашумела и зааплодировала.
– Пойду я, – торопливо сказала Цукка. – Сейчас дядя Ван закруглится, и мне тоже придется пару слов сказать. Не волнуйся, Канса, все закончится хорошо.
Напоследок ободряюще подмигнув заметно побледневшей девушке, она выскочила в дверь и принялась пробираться к кучке людей возле помоста так, чтобы раньше времени не попасть в объектив одной из камер.
– Господа и дамы, – широко улыбнувшись, сказал Ван. – Разумеется, я благодарен и господину Интё за его высокую оценку наших действий, и вам, что решились-таки добраться в такую даль. Однако я должен заметить – господин Интё все-таки прав не до конца. Я лично отдавал строительству куда меньше времени, чем хотелось бы, и не могу сказать, что особенно напрягался. Я уже стар, и мне все труднее самому лазить по котлованам и каркасам, так что я предпочитаю наблюдать за ходом дела из уютного кресла своего кабинета. Основную тяжесть и по проектированию, и по управлению работами принял на себя совсем другой человек. Господа и дамы, я гордостью представляю вам своего ученика, талантливого инженера и выдающегося художника Палека Мурация!
Не поворачиваясь, широким движением руки он указал точно на стоящего сбоку от помоста Палека, и Цукка увидела, как тот напрягся от неожиданности. Толпа зашумела и зааплодировала с удвоенной силой. Несколько секунд парень стоял, растерянно осматриваясь, но быстро пришел в себя. Выступив вперед, он с преувеличенной важностью отвесил несколько поклонов, после чего помахал руками над головой и отступил на шаг.
– Да, птенцы рано или поздно оперяются и вылетают из гнезда, – с улыбкой сказал Ван, наблюдая за ним. – Думаю, дорога в будущее, по которой господин Палек сделал свой первый настоящий шаг, скоро приведет его к блистающим вершинам славы и почета. Вспомните мои слова, дамы и господа, лет через тридцать. Ну, а сегодня я закругляюсь. Результат нашей работы вы видите сами, а ожидающие впереди мероприятия наподобие торжественного фуршета куда важнее, чем любые слова, которые я могу сказать. Господин Интё?