Коррупция в Политбюро: Дело «красного узбека»
Шрифт:
«Недурны были и методы расследования, примененные Гдляном. Приведу один пример. Часть созданного под руководством Хинта чудодейственного препарата по решению правления кооператива бесплатно раздавалась инвалидам войны и другим беспомощным людям, присылалась в дома для престарелых; ведомости такого рода бесплатных раздач велись тщательно, поэтому Гдляну никакого труда не составляло подсчитать суммы розданного бесплатно – он подсчитал и вменил ее Хинту в качестве хищения государственных средств (хотя и средства-то были не государственные, а кооперативные); препарат был дорогой, и сумма получилась солидная…». (Отметим, что в ходе этого дела с виновных – а вместе с Хинтом осудили и нескольких работников его
Несмотря на то, что Хинт на момент ареста находился в достаточно преклонном возрасте – ему было уже за 70 – суд не счел этот факт смягчающим обстоятельством и присудил изобретателю 15 лет тюрьмы. В заключении Хинт скончался. Что касается Гдляна, то его карьера после этого резко пошла в гору. Именно вскоре после возвращения из Эстонии, он отправляется в Узбекистан, причем в качестве одного из руководителей той репрессивной кампании, которая затевалась Москвой в этой республике. И это не было случайностью. Разработчики кампании прекрасно знали характер Гдляна, его амбициозную натуру, жестокость, поэтому были уверены: этот будет рвать людей зубами ради того, чтобы выслужиться.
Между тем отметим следующий любопытный факт. Гдлян, будучи армянином (по отцу, а мать у него была еврейкой), родился в Грузии. А эти республики в СССР, как мы помним, считались одними из самых развитых по части капитализации экономики. Например, в Армении многие предприятия почти легально имели «подпольные» цеха, которые «клепали» частную продукцию «налево» – то есть прибыль от них шла исключительно в карман «красных директоров». Коррумпированная местная власть закрывала на это глаза, поскольку была в доле с «красными директорами». А в Москву шли бодрые рапорты о том, что в республике успешно развивается «инициативная экономика» – якобы аналог того, что внедрялось в ряде социалистических стран (отметим, что заведующим экономическим отделом ЦК КП Армении был человек, который в конце 70-х изучал «закономерности развития экономики в условиях самоуправления» в самой капиталистической стране в соцлагере – Югославии и, прежде чем попасть на свой высокий пост, более пяти лет преподавал эти «закономерности» работникам того же армянского ЦК КП).
Короче, если бы Москва на самом деле захотела вскрыть коррупционный гнойник на территории СССР, можно было смело посылать «десант» в Армению или Грузию и арестовывать людей, что называется, пачками (отметим, что Гдлян был докой и в такого рода делах: в конце 70-х он расследовал деяния «цеховиков» в Чечено-Ингушетии). Однако Гдляна и K° послали в Узбекистан. Таким образом «кавказское лобби» в Кремле отводило беду как от своих республик, так и от своих соотечественников в самом Узбекистане, коих должен был «прикрыть» Гдлян (судя по всему, на них глобалисты предполагали опереться в ходе будущей капитализации республики). Ведь в высших эшелонах узбекской власти тех же армян было достаточно много (вспомним, что председателем КГБ Узбекистана был армянин Левон Мелкумов или Мелкумян), несмотря на то, что общее число граждан этой национальности в этой республике составляло около 0,2 % от всех жителей.
«Прикрытие» полностью удалось: в ходе «узбекского дела» будут арестованы тысячи (!) людей, однако среди них фактически не окажется ни одного представителя армянской национальности. То есть в уголовных делах в качестве главных фигурантов будут проходить узбеки, таджики, туркмены, русские, евреи, азербайджанцы, греки, украинцы и т. д., но ни одного высокопоставленного армянина среди них не окажется (а их, повторюсь, в руководящих кругах Узбекистана было предостаточно – в одних органах внутренних дел четверть личного состава составляли армяне). Получалось, что преступниками в этой республике мог оказаться кто угодно, но только не граждане армянской национальности. Позднее эта политика «кремлевских глобалистов» дорого обойдется простым армянам, проживающим в Узбекистане: местные жители их станут оттуда выживать. Впрочем, вполне возможно, именно этого как раз и добивались глобалисты – поссорить между собой народы, которые на протяжении десятилетий жили друг с другом в мире и согласии.
Отметим, что даже несмотря на эти процессы, выдавливание армян из Узбекистана имело меньшую активность, чем в других среднеазиатских республиках, где армяне после узбекистанских событий угодили в разряд потенциально опасной диаспоры. В итоге из 180 тысяч уехавших из данного региона армян, большую часть составляли выходцы из Таджикистана и Туркмении, и только потом шел Узбекистан. То есть узбеки и здесь доказали свою национальную толерантность.
Рашидову и его сторонникам не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, против кого было направлено «бухарское дело». Ведь Мелкумов действовал в обход высшего руководства Узбекистана, выполняя прямое указание Москвы. Значит, повторялась та же схема, которая была опробована Андроповым в 1969 году в Азербайджане, и в 1972 году в Грузии. То есть целью Москвы была смена высшего руководства республики.
Отметим, что поначалу в планы андроповцев входило «мягкое» смещение Рашидова – то есть, согласно его собственному желанию. Но чтобы это желание у него появилось, в Узбекистан был послан пресловутый «андроповский десант», а также было организовано противниками Рашидова «эпистолярное наступление» – то есть в Москву полетели тысячи писем, в которых их авторы жаловались на неблагополучное состояние дел в республике практически во всех областях ее жизнедеятельности. Вскоре после этого в Москву был вызван сам Рашидов с явной целью вручить ему «черную метку». Сделать это было поручено только что назначенному заведующему Отделом организационно-партийной работы Егору Лигачеву. Вот как он сам вспоминает об этом:
«Я не изменил давным-давно установившейся у меня привычке принимать посетителей за столом для заседаний, сидя при этом друг напротив друга. И здесь мы сели за продолговатый заседательский стол, стоявший в кабинете. Причем я заранее и не без умысла разложил на нем солидные стопки писем из Узбекистана. Шараф Рашидович, человек опытный, сразу понял, что это за письма. И после первых общих фраз как-то смутился, стал то и дело поглядывать на стопки писем, словно пытаясь угадать, какую угрозу для него таят эти конверты.
Почувствовав это, я вскоре перешел к делу:
– Шараф Рашидович, в ЦК поступает много писем о безобразиях в республике. Люди жалуются, притом основательно, все больше и больше. Мы пересылаем письма вам для проверки, но вы и ваши товарищи отвечаете, что факты не подтверждаются. Трудно в это поверить. Вот посмотрите, сколько писем. А ведь здесь малая-малая толика. ЦК завален письмами из Узбекистана.
Рашидов неуютно заерзал на стуле, даже пару раз привстал с него. Он явно не ожидал такой дерзости с моей стороны, такой прямоты, такой лобовой постановки вопроса. И, моментально взвесив ситуацию, решил перейти в атаку, сразу поставить меня на место. Не отвечая по существу, нахмурившись, тоже в лоб, без всяких церемоний спросил:
– Вы с кем разговариваете?..
– Я разговариваю с товарищем Рашидовым.
Рашидов, видимо, намеревался сказать еще что-то резкое, усилить давление, однако на сей раз я его опередил:
– Шараф Рашидович, дело серьезно. О письмах доложено Юрию Владимировичу Андропову. Я беседую с вами по поручению Генерального секретаря.
Рашидов сразу обмяк. Угрожающий прием – «Вы с кем разговариваете?» – возможно, впервые не сработал. К тому же Брежнева уже не было, а на покровительство Андропова рассчитывать явно не приходилось. Я продолжал: