Корсар пустыни
Шрифт:
— Кассонго! Кассонго!
Дикари скрылись в лесу, и снова наступает тишина. Слышны только хрипение и стоны тяжелораненых, лежащих на земле. Белая Борода отдает приказание не стрелять больше. Он окидывает глазами поле битвы и ищет среди раненых своих людей. Но нет, никто из них не ранен — ведь дикари обратились в бегство, не оказав неприятелю никакого сопротивления. Но зато какое кровавое побоище устроили гауссы! Скоро можно будет сосчитать потери врагов: во время бегства собравшихся на праздник кто-то отбросил горящую головню к сухой стене соломенного храма фетиша; головня разгорелась, и пламя лизало стену тонкими языками еще во время битвы. Теперь же огонь взвился до самого верха и осветил самые отдаленные уголки священной рощи. Говорят, что всякий пожар представляет ужасное и вместе с тем красивое зрелище; этот же пожар был только ужасен и производил жуткое впечатление. Храм мертвецов со своими бесчисленными черепами вызывал содрогание, а площадка перед ним была завалена трупами и ранеными: спаслось бегством меньше половины всех дикарей. Белая Борода поднял глаза на горевший храм фетиша: из пламени, охватившего его со всех сторон, глядели на его мертвые человеческие головы. Они не кричали уже ему «Отомсти за нас!» как прежде, когда он в первый раз взглянул в их черные впадины вместо глаз. Они были отомщены, эти несчастные жертвы, замученные здесь до смерти.
Как ни высоко поднимались языки пламени по остроконечной крыше, среди них и среди облаков дыма верхний череп смотрел на разыгрывавшуюся глубоко внизу сцену; но вдруг он отделился от острия палки, на которую был посажен, и, дымясь, скатился вниз к ногам Белой Бороды.
Ужас объял этого мужественного человека, и он с содроганием отвернулся.
— Назад! — скомандовал он.
Он поспешил уйти в темный лес, и гауссы не отставали от него ни на шаг; никто не мог дольше оставаться в этом месте, где все говорило о зверствах человека.
Глава XIII
Разрушение Черного замка
Итак, они стали победителями и освободили Тумбу. Победили, не потеряв ни одного человека. Почему же шли они теперь лесом в таком глубоком молчании и так торопливо?
Не одно только ужасное и тяжелое впечатление от храма фетиша заставляло Белую Бороду и его товарищей ускорять шаги, чтобы скорее уйти от запятнанного кровью места: новая забота овладела всеми участниками освобождения Тумбы.
Негры, бежавшие из священной рощи, должны были скоро добраться до деревни и принести известие о нападении. Тогда Сагорро и Абед узнают, что Черный замок остался без части своих защитников, и им нетрудно будет подбить местных жителей на месть в отсутствие владельца замка. Теперь, когда забота о судьбе Тумбы рассеялась, все были озабочены судьбой Черного замка. Не произошло ли с ним чего-нибудь, пока они были в священной роще? Что, если они не найдут ничего, кроме развалин?
Они дошли до реки Черной. Большая часть гауссов положила оружие в лодку, в которую сел Белая Борода с Томом и некоторыми гауссами, бросилась в воду и поплыла через реку, чтобы не потерять ни минуты. Затем, выскочив на берег, они снова поспешили вперед. Им оставалось только небольшое расстояние, чтобы достичь конца леса и саванн, откуда открывался уже вид на Черный замок.
Моари, служивший проводником в этой глухой чаще леса, далеко опередил остальных. Он остановился и крикнул что-то назад. Слов нельзя было разобрать, но тон предвещал несчастье.
Длинная линия гауссов разорвалась: всякому хотелось скорее выйти из леса, и все пробирались поодиночке через густой кустарник, обгоняя друг друга и торопясь изо всех сил, так как на душе у каждого было неспокойно.
Там, на севере, возвышался холм, на котором стоял Черный замок. Но в эту ночь вершина холма была окружена поясом огня: Черный замок был объят пламенем. Горели и стены, и хижины балубов и гауссов, и склады провианта — все было объято огнем, и только блокгауз, где жил сам владелец, выделялся в середине еще не тронутый пламенем. Это была крепость и в то же время здесь хранились запасы пороха; вот почему Белая Борода нарочно построил это здание подальше от хижин и складов, чтобы сделать его более безопасным при пожаре.
— Нет Бога, кроме Аллаха! Бедный Майгазин-баки!
— О, моя Мета!
— Все потеряно!
Такие восклицания вырвались одновременно у гауссов, Тома и Моари. Один Белая Борода не произнес ни звука. Он смотрел, не отрывая глаз, на горящий холм.
Расстояние до него было слишком велико, чтобы можно было различить, что делали темные человеческие фигуры, видневшиеся среди пожара. Завладели ли негры замком? Были ли то воры, сновавшие на пожарище и расхищавшие его добро? Или Майгазин-баки спасся в крепости и давал оттуда отпор нападавшим?
Вдруг вдали грянул выстрел. Звук его донесся глухо и замер, отдавшись слабым эхом на опушке леса. Сердце Белой Бороды сильно забилось. За первым выстрелом последовал целый ряд залпов других, которые рассыпались в воздухе раскатистыми звуками: так… так… так!
Эти звуки были ему хорошо известны: то стреляли его ружья мелкого калибра. Значит, еще есть надежда! Еще можно отстоять хоть что-нибудь из его имущества!
Он даже подпрыгнул от радости и высоко поднял вверх свое оружие.
— Еще не все потеряно! — вскричал он. — Смотрите, друзья. Майгазин-баки еще держится в крепости! Вперед! Поспешим к нему на помощь!
— Вперед, вперед! — закричала и старая Тумба. — Идите за Белой Бородой, за нашим Кассонго!
— Вперед, вперед! — присоединились к этому крику остальные, и отряд устремился через саванны на помощь к Черному замку.
Разведчики, которых послал Майгазин-баки сразу же после ухода Белой Бороды, вернулись уже через час с известием, что из деревни вышел большой отряд, в числе которого находились и вангваны, и, судя по всему, направился к Черному замку.
— Впереди развевается военное знамя Сагорро — белое с красным полумесяцем, — сообщил разведчик, пришедший в замок последним. — Они разделились на три части, чтобы одновременно напасть на замок с разных сторон.
Майгазин-баки, на ответственность которого оставлен был Черный замок, не растерялся при этом известии, которого можно было ожидать.
Он прежде всего отдал приказ, чтобы все женщины заперлись в крепости, поставил балубов и гауссов на посты около бойниц и объявил, что и они также должны торопливо скрыться в крепости, как только услышат звук его рога.
Он сразу же понял, что если только вангваны нападут на Черный замок вместе с дикарями, то ему невозможно будет долго удержаться на стенах. Пятнадцать гауссов, и среди них лучшие стрелки, ушли с Белой Бородой, а в распоряжении Майгазин-баки было только пять гауссов и шесть негров из западной Африки, хорошо справлявшихся с огнестрельным оружием; на десятерых же балубов нельзя было особенно рассчитывать в этом отношении. С такими малыми силами нельзя было и думать бороться против огромного отряда, сохранив за собой весь замок; но в крепости можно было по крайней мере продержаться до прихода Белой Бороды.
У подножия холма стали показываться темные фигуры людей, приближавшихся к стенам замка военным шагом. Один из воинов опередил других и крикнул:
— Майгазин-баки, сдавайся, если тебе дорога жизнь! Сагорро пощадит тебя и твоих воинов, так как вы тоже поклонники пророка, как и мы. Сдавайся! Белая Борода побежден и находится в наших руках. Доверься великодушно Сагорро, пока не поздно, чтобы не пришлось каяться в своем неблагоразумии!
Майгазин-баки узнал по голосу Абеда и закричал ему: