Корсар
Шрифт:
— И чем же вы меня порадуете, капитан? Какие новости? — спросил губернатор, устраиваясь на тесном сиденье.
Места внутри, к моему удивлению, оказалось чуть больше, чем в салоне «Оки», если развернуть сиденья лицом друг к другу. Но ехать внутри оказалось довольно приятно.
— Испанцы изволили поделиться с нами кое-какими ценностями, — сказал я, протягивая д`Ожерону кошель с его десятью процентами.
Тот подкинул его на ладони, оценивая вес. Кошель тянул на пару килограмм, а то и больше, и Бертран д`Ожерон удивлённо покачал головой. Он явно был доволен таким внезапным прибытком.
— Ну а это — от меня лично, — сказал я, доставая изящный золотой перстень и рубиновую брошь.
Перстень он принял, с улыбкой разглядывая филигранную работу неизвестного испанского мастера, а от броши отказался.
— Лучше подарите её вашей возлюбленной, капитан, — рассмеялся он.
— Боюсь, она не оценит и не примет такого подарка. Она замужем, — сказал я.
— Нет такой крепости, какой не смог бы взять французский корсар! — воинственно произнёс губернатор.
— Воистину, — сказал я. — Но католическая церковь не допускает разводов.
— Вызовите её мужа на дуэль, и дело с концом! — воскликнул губернатор.
— Это будет убийством. Да и о дуэли речи быть не может, её муж сейчас сидит в тюрьме, насколько я знаю, — сказал я.
— А-а-а! Вот оно что, — рассмеялся д`Ожерон. — Тогда верно, дуэли не бывать. Остаётся лишь надежда на правосудие.
— Которое на этом острове находится в ваших руках, месье, — сказал я.
Губернатор снова громко рассмеялся.
— Месье д`Эрве уважаемый человек. Но его вина не подлежит сомнению. Я подумаю, что можно сделать, капитан. А вот и порт, мы приехали. Рад был увидеться, месье Грин, надеюсь, вы и дальше будете преданно служить Франции и королю.
— Благодарю вас, месье, — произнёс я.
Карета остановилась на набережной, я вышел. Губернатор вышел тоже, мы ещё раз раскланялись, и он пошёл к какому-то почтовому пинассу, а я побрёл в обратную сторону, вверх по склону, к богатым поместьям и усадьбам. Д`Ожерон вновь вселил в меня надежду.
Глава 16
Прежде, чем идти собственно к дому Флёр, я купил у уличной торговки целую охапку цветов. Ле романтик, все дела. В конце концов, расстались мы в прошлый раз не слишком тепло. Потом вспомнил про малышку Эллин, купил гостинец и ей тоже, какую-то сладость, уже у другой торговки.
Я шёл, раз за разом прокручивая в голове слова д`Ожерона. Про дуэль и всё остальное. Всё-таки стоило прикончить мерзавца ещё там, на островке, или выкинуть за борт где-нибудь подальше от берега. Но что сделано, то сделано, все мы так или иначе пожинаем плоды собственных ошибок. И я со своими ошибками всё равно разберусь, чего бы мне это ни стоило.
От губернаторской резиденции всё-таки было бы гораздо ближе, и мне пришлось добрых полчаса шагать в гору. Что ж, будем надеяться, я не зря проделал весь этот путь. Я подошёл к крыльцу, на котором в прошлую нашу встречу мадам д`Эрве залепила мне пощёчину, машинально потёр небритую щёку, поднялся по ступенькам. Здоровенный букет перекрывал мне весь обзор, и я просто постучал в дверь, ожидая, когда хоть кто-нибудь мне откроет.
Дверь тихо скрипнула и открылась, а из-за букета я так и не мог увидеть, кто именно стоит на пороге.
— Как это понимать, месье? — раздался голос дуэньи, из которого так и сочилась неприязнь.
— Прежде мне говорили, что в этом доме всегда будут мне рады, — так же холодно произнёс я.
— Ждите здесь, — буркнула она.
Будто у меня вообще был какой-то выбор. Пришлось ждать, пока она поднимется наверх по лестнице. Я старался не обращать внимания на пристальные взгляды слуг и горничных, которые будто невзначай проходили мимо, глазея на меня и мой огромный букет.
Наконец, по лестнице спустилась она, одетая в пышное платье, будто в облако шелка и кружева. За её спиной, будто тень, маячила дуэнья.
— Месье Грин, — холодно процедила мадам д`Эрве, остановившись на лестнице и крепко сжав перила.
— Мадам, — я поклонился со всей возможной куртуазностью, на какую только был способен.
— Ваш визит… Несколько неожиданный… — сказала она. — О подобном принято предупреждать заранее.
Я выпрямился, мы встретились взглядами, и она тут же смутилась, будто увидела или вспомнила что-то неприличное.
— Я ненадолго, я полагаю, — сказал я. — Хотелось лишь вновь увидеть вашу улыбку, мадам. Перед тем, как снова уйти в море.
По её лицу скользнула тень улыбки, но она быстро взяла себя в руки и снова напустила строгий вид. Я всё равно успел заметить, как блеснули её глаза.
— Надин! Будьте любезны, заберите цветы у капитана, поставьте их в вазу. В гостиной, — приказала одной из служанок она.
Дородная негритянка забрала у меня букет, пошла прочь, качая полными бёдрами. Я вдруг подумал, что не знаю, куда деть внезапно освободившиеся руки. Пришлось достать гостинец для девочки. Всё шло как-то не по плану, наперекосяк.
— А это — для малютки Эллин, — произнёс я. — Заморские сладости из далёкого Зимбабве.
Взгляд мадам д`Эрве чуть потеплел.
— Она спрашивала про вас, капитан, — наконец улыбнулась она. — Надин, унесите это гувернантке, пусть даст ей немного после ужина.
Служанка забрала у меня свёрток с конфетами, буркнула что-то тихо, пошла по лестнице наверх, так что обеим женщинам пришлось потесниться. Мадам д`Эрве наконец спустилась сюда, ближе ко мне, дуэнья так и осталась на середине лестницы, пристально следя за каждым моим движением.
— Что-то ещё, капитан? — спросила Флёр.
Я мог бы многое сказать, будь мы наедине, но проклятые правила приличия не давали замужней женщине такой возможности. Вернее, такая возможность была исчезающе редкой, и мне сегодня в этом плане явно не повезло.
— Нет, — сказал я. — Рад был убедиться, что у вас всё в порядке, мадам.
Мадам д`Эрве заметно расстроилась, но снова быстро нацепила маску благожелательного равнодушия.
— Ваше внимание льстит, месье, — произнесла она. — Я тоже рада, что вы остались целы и невредимы, капитан. С вашим ремеслом это непросто.