Корсар
Шрифт:
Я быстро поужинал холодным мясом, оставшимся на камбузе, посидел немного, заполняя судовой журнал, выпил полбутылки портвейна в гордом одиночестве, размышляя над происходящим, и улёгся спать, строго наказав вахтенному разбудить меня, когда объявится остальная команда.
Побудка не состоялась, я сам проснулся раньше, чуть ли не на рассвете, а парни начали потихоньку возвращаться только после завтрака, небольшими группками подтягиваясь к берегу, а потом все вместе переправляясь на шлюпке. От каждого из них за километр несло перегаром, некоторых и вовсе несли под белы рученьки, бледные опухшие похмельные рожи живо рисовали картину переносимых ими страданий. Но самоходов не оказалось, на борт вернулись все до единого. Никакого пополнения, как я и просил, приводить не стали, хотя я не сомневался, что после рассказов Шона желающие точно появятся.
— Все на месте? — я оглядел команду после того, как шлюпка в очередной раз подошла к борту и ещё несколько пиратов присоединились к нам.
— Пёс его знает… Вроде бы, — хмуро сказал Шон, страдающий от похмелья.
— Ладно, сам пересчитаю, — хмыкнул я. — Водички с лимоном попей, полегчает.
— Ты ещё пить меня поучи, — буркнул ирландец.
Вроде бы все были на месте, ожидая дальнейших приказов, готовые в любой момент поднять паруса и отправиться к новым свершениям. Я отправил свободные вахты отдыхать, отсыпаться после бурной попойки, но так повезло не всем, да и толком отдохнуть у них всё равно не получится, Как бы нам всем не хотелось, но тяжёлая морская рутина сама себя не выполнит, тем более на паруснике. Увы, но мы ходим не на атомном ледоколе, чтобы можно было управлять огромной махиной с капитанского мостика, здесь нужна слаженная работа каждого члена команды даже для самых простых манёвров.
Время близилось к полудню. Флейт, стоявший на якоре чуть поодаль, тоже готовился к отплытию, я видел, как суетятся на нём матросы. Значит, и нам пора.
— Отчаливаем, братцы, — громко произнёс я. — Курс на Пти-Гоав.
Глава 19
Мы подняли якорь, поставили паруса, и свежий дневной бриз потянул нас прочь от приветливого берега Тортуги. «Дофин» последовал за нами, как приклеенный.
— Чего это он за нами привязался? — хмыкнул Шон, разглядывая пузатый силуэт грузового флейта.
— Я разве не говорил? Он идёт с нами, — ответил я, на секунду отвлекаясь от штурвала.
— Нет, не говорил, — хмуро ответил Шон. — И на кой хрен он нам сдался?
— Честная работа. Высокооплачиваемая, — ответил я. — Проведём его в Сен-Пьер, получим тысячу луидоров.
Ирландец только присвистнул.
— Это кто такой щедрый? — спросил он.
— Бартоли, — ответил я.
— Мутный он тип, — покачал головой Шон.
Я в ответ пожал плечами. Мне он таковым не показался. Да, торговец молчал как рыба, когда речь заходила про сопровождаемый груз, и вознаграждение было в разы выше обычного, но для меня это всё казалось вполне обычным делом. Не суй нос в чужие дела, целее будет.
Малость раздражало то, что «Дофин» полз, как черепаха, на своих прямых парусах, не поспевая за юркой и быстрой бригантиной, так что нам приходилось убавлять паруса. Но матросы на флейте явно знали своё дело, это было заметно по скорости всех манёвров, низкая скорость была не их виной, а зависела исключительно от мореходных качеств самого «Дофина».
Путешествие и так выходило не самым коротким, до Мартиники идти было изрядно, а теперь и вовсе грозило затянуться неприлично надолго. Особенно учитывая то, что мы пойдём вокруг Испаньолы, а не вдоль испанского берега. Нормальные герои всегда идут в обход.
Будь мы одни, то дошли бы, наверное, раза в полтора быстрее, но с «Дофином» на хвосте приходилось медлить, чтобы флейт не отстал и не потерялся. В конце концов, там наши луидоры, хотя сейчас я начал понимать, что мы могли потратить это время с куда большей пользой и выгодой. Ладно, в конце концов, это действительно честная работа, которая укрепит нашу репутацию, будем рассматривать дело с этой стороны. Добрая слава порой может быть выгодней, чем лишняя тысяча золотых дублонов.
Флибустьеры поначалу хищно поглядывали в сторону «Дофина», но потом более-менее привыкли. Мы, конечно, такие корабли привыкли грабить, а не защищать. На самом деле, даже мне порой приходила мысль развернуться бортом, дать продольный залп из всех орудий, а потом взять беспомощный флейт на абордаж, лично выпустить Ладрону кишки и поглядеть, что такого секретного везут в трюме, но эта мысль быстро разбивалась о понимание того, что такого манёвра на Тортуге мне уже не простят.
Еврея-то мне простили, скорее всего, только потому, что «честное общество» его до конца так и не приняло, и, даже приняв христианскую веру, Исхак Леви оставался там абсолютно чужим, мешая вести дела всем до единого. А вот наезда на порядочных французов никто не потерпит, и после такого меня будут ждать уже не бретёры в подворотне, а целая эскадра охотников за головами, злых и заряженных на успех кругленькой суммой.
— Может, лучше грабанём его? — вздохнул Шон, глядя, как переваливается с волны на волну пузатый корпус «Дофина».
Я готов был поклясться, что подобные мысли преследовали каждого из нас.
— Нельзя. Не простят, — сказал я. — Сам уже об этом думал.
— Что ж там такого ценного, что аж тысячу луидоров дают? — хмыкнул он риторически.
Ответа у меня не было, да и Шон ответа не ждал. Мне и самому было жуть как интересно.
— А ведь мы можем и эту тысячу забрать, и весь груз, — протянул ирландец. — Сдёрнуть потом куда-нибудь на Мадагаскар, и ищи ветра в поле.
— Найдут, не сомневайся, — отрезал я. — Да и мы теперь французские корсары, неловко выйдет.
— Да уж, неловко, — вздохнул он и отправился в кают-компанию, больше не говоря ни слова.
Мы как раз вошли в Наветренный пролив, вахтенный отбил восемь склянок. Пора менять вахту, и я передал штурвал зевающему Клешне. Тот тоже покосился на флейт, идущий за нами.
— Наш? — хмуро спросил он.
— Наш, — в тон ему произнёс я. — Держи на Пти-Гоав, к юго-юго-востоку.
— Понял, — сказал он.
Я же, хоть и отстоял целую вахту, спать не хотел, да и других необходимых дел было полно. Тех же раненых после посещения Тринидада было изрядно, в том числе и лежачих, поэтому я направился на нижнюю палубу, кликнув с собой Андре-Луи, который только что закончил драить шкафут. Парнишка тяжело вздохнул, но перечить мне не осмелился, тем более, что я тоже последние несколько часов не прохлаждался в каюте, а стоял за штурвалом.
— Капитан, а когда вы меня учить будете? — спросил он, пока мы спускались на нижнюю палубу.
И правда, совсем запамятовал. Всё было как-то не до этого, но теперь, во время долгого морского путешествия, думаю, времени будет хватать, чтобы научить мальчишку всему необходимому. Как минимум, хотя бы чтению.
— Не терпится? Хорошо, с ранеными закончим и пойдём грамоте учиться, — сказал я.
Андре-Луи простонал что-то невнятное, мол, зря он это вообще спросил, но я поспешил его подбодрить.