Корсары Балтики

Морозов Дмитрий Витальевич

— Предлагаю назвать в честь главного агента русской разведки в американском тылу, вернее, в честь самого эффективного диверсанта, — предложила Дрель. — Я имею ввиду Федора Крюггера.

— А почему это персонаж фильма ужасов «Кошмар на улице вязов» — русский диверсант? — спросил ирландец.

— Ты что, не видел, как он одевается — типичный шестидесятник из нашей питерской котельни. Вязаный свитер, пижонская шляпка. А шуточки его? Чисто советский юмор.

— Допустим, — подумав, улыбнулся ирландец.

— Что-то

родное в нем есть. Но при чем тут кинематограф и средневековая Россия?

— Предлагаешь лойму «Ослябей» назвать, или «Путятой»?

— Зачем же обязательно посконно-домотканное название? — заспорил Шон. — Есть же традиция российского флота называть эсминцы «Гремящий», «Стремительный». «Резвый»…

Дрель фыркнула:

— Лойма-эсминец «Офигительный»! Нужно еще покрасить ее в белый цвет, и чтобы название при солнечном свете золотом играло! Нет уж — линкор «Федор Крюггер», и точка.

— Голосуем, — борясь с зевотой, пробормотал Бледный Король. — Кто за?

Неожиданно для самой Дрели взметнулся лес рук. Один только руководитель ирландского клуба ворчал и сыпал кельтскими названиями, но его уже не слушали.

— Филька, — обратилась Дрель к прикорнувшему на носу гному, — ты, говорят, резчик по дереву был?

— Почему был? — встрепенулся Филька. — Живой пока что.

— Сможешь изваять на носу перчатку с бритвами?

— Можно, — загорелся гном. — Обломки свен-ских мечей имеются, перчатку сошью, да паклей набью. Будет вам носовая скульптура.

— Чистые дети, — проворчал, засыпая, ангмарец.

— Все бы вам хиханьки, все бы вам хаханьки…

Глава 15. РОЖЕ И СОГЛЯДАТАЙ

— Ты жалкий трус, Грейс! — кричал рыцарь Роже вне себя от ярости. Шпион выслушивал его крики довольно давно и теперь, когда молодой комтур брал слишком визгливые ноты, морщился, как от сильной зубной боли.

— Если я начну гнаться за «Спрутом» в открытом море, — в десятый раз принялся он растолковывать рыцарю, — де Сото потопит меня ко всем морским чертям! У него — настоящий боевой когг, отчаянная команда и новые пушки, у меня же — мирная купеческая посудина.

— Я велю дать тебе двадцать кнехтов и пятерых арбалетчиков, — успокаиваясь, пообещал рыцарь. — Нет, я даже дам два мушкетона.

— Этого мало для столкновения с Лисом Морей, — покачал головой шпион. — Я отказываюсь выполнять подобные приказы.

— Да кто ты такой, раб, — Роже схватил шпиона за грудки и подтянул к себе, бешено вращая глазами.

— Отпустите меня, благородный рыцарь, — печально попросил Грейс. — Моя лойма состоит для особых поручений на службе у фрау Гретхен. Вы станете ссориться с Фемгерихтом?

Роже опамятовал и отшвырнул от себя шпиона, словно кучу тряпья. Поправив одежду и потирая ушибленный бок, соглядатай попытался успокоить комтура:

— Да и стоит ли так горячиться? Испанец оказался очень хитрым, но все же обычным глупцом, не отдающим себя отчета в том, с кем связывается. Фема покарает его с неизбежностью прихода весенней грозы.

— В этом году весной над замком не было гроз, — заметил рыцарь.

— Природа изменчива и хаотична, — изрек убежденно шпион. — А кару Фемы не сможет отсрочить или отменить никто на небесах и на земле. Так было всегда, в точности так же будет и в этот раз, помяните мое слово.

— Мне хочется лично вырвать кишки у этого подлого наглеца с лживой и надменной ухмылкой, — сжал кулаки Роже. — Позор на мою голову, как он нас провел! Как слепых щенков!

— Что с благородным рыцарем, любителем соколиной охоты?

— Он мертв, — уронил Роже. — Лицо обезображено, сокол пропал. Испанец — чистый дьявол!

— Но и это не спасет его от гнева нашего братства, — пожал плечами шпион.

— Я могу чем-то помочь в поимке предателя? — спросил Роже, постепенно свыкаясь с мыслью о том, что не он станет прямой причиной гибели де Сото.

— Можете, — шпион странно улыбнулся. — Мне нужен какой-нибудь предмет, к которому прикасался испанец… его волос, а лучше — слюна.

Роже с омерзением отдернулся от Чернильного Греса.

— Где я возьму его слюну?

— Может быть, — продолжал шпион, — он отметил посещением одну из тех комнат в замке, где проживают особы… служащие для утех господ рыцарей?

— Откуда вам известно… Впрочем, без разницы. Нет, он не был в угловой башне.

— Жаль, — заметил Грейс, — частичка семени…

— Уволь меня, негодяй, от грязных подробностей своей службы, — проорал шпиону в лицо рыцарь.

— И все же, — неумолимо бубнил Чернильный Грейс, — если вы хотите покарать испанца, причем наиболее неотвратимым и страшным образом — то должны мне помочь.

— Клянусь, — провозгласил рыцарь, выхватывая меч, — я сделаю все, что в моих силах, и даже больше, чтобы уничтожить этого человека!

К изумлению шпиона, по ходу опрометчивой клятвы рыцарь развернул меч клинком вниз, и последние слова прокричал прямо в импровизированный крест, образованный перекрестьем и рукоятью.

— В таком случае, — заметил шпион, и Роже при этом заметил, что его левая щека подергивается, словно при тике, — испанец будет наказан.

— Понадобятся средства? — спросил Роже.

— Вряд ли, — отмахнулся шпион, что-то лихорадочно соображая. — Но предметы, которых касался де Сото, понадобятся наверняка.

В следующий час по замку пронесся настоящий вихрь.

Роже лично избил повара, который поторопился, убирая посуду из пиршественной залы. Вместо того чтобы, по своему обыкновению, свалить ее в углу поварской, несчастный в порыве необъяснимого энтузиазма дал вылизать блюда собакам, да еще и протер передником.